Как устроена экономика

Еще сложнее обстоит дело с преобладающей профинансовой идеологией, появившейся благодаря могуществу сектора и его финансового вознаграждения людей, работающих в нем или на него. Большинство политиков и чиновников регулирующих органов не спешили реформировать систему финансового регулирования после кризиса 2008 года, несмотря на некомпетентность, безрассудство и цинизм индустрии, которые он показал, – и не только из-за силы лоббирования, а по причине их идейной убежденности в том, что предоставление максимальной свободы финансовой индустрии лежит в области национальных интересов.

Реальные числа

Сегодня финансовые кризисы происходят неимоверно часто

Большинству людей мировой финансовый кризис 2008 года, скорее всего, предоставил достаточно доказательств того, что новая финансовая система не в состоянии выполнить свои обещания в отношении повышения эффективности и стабильности. Но важно отметить, что у этого кризиса было множество предвестников – небольших кризисов в течение трех предшествующих десятилетий. Список, включающий только самые основные из них, все равно впечатляет.

В 1982 году в Чили произошел крупный банковский кризис после радикальной либерализации финансового рынка в середине 1970-х в условиях диктатуры Пиночета. В конце 1980-х сберегательно-кредитные компании США, называемые еще сберегательными ассоциациями, претерпели крупные неприятности, после того как получили от правительства США разрешение заниматься рискованной, но потенциально высокодоходной деятельностью, такой как коммерческая недвижимость и потребительские кредиты. Чтобы навести порядок, правительству США пришлось закрыть почти четверть сберегательно-кредитных компаний и ввести государственные средства, эквивалентные трем процентам ВВП.

1990-е начались с банковских кризисов в Швеции, Финляндии и Норвегии после проведения в них в конце 1980-х годов финансового дерегулирования. Затем был «текиловый» кризис в Мексике в 1994-м и 1995 году. А за ним последовали кризисы в странах «экономического чуда» Азии – Таиланде, Индонезии, Малайзии и Южной Корее – в 1997-м, которые были вызваны финансовой открытостью и дерегулированием этих стран в конце 1980-х – начале 1990-х годов. По пятам за азиатским пришел русский кризис 1998 года. В 1999 году последовал бразильский кризис, а в 2002-м – аргентинский, и оба в значительной степени были следствием финансового дерегулирования. И это лишь самые известные события. На самом же деле мир видел намного больше финансовых кризисов, начиная с середины 1970-х. Согласно широко цитируемому исследованию{118}, в период после Второй мировой войны и до середины 1970-х, когда финансовый сектор находился в условиях жесткого управления, практически ни одна страна в мире не столкнулась с банковским кризисом. С середины 1970-х годов и до конца 1980-х количество стран, столкнувшихся с банковским кризисом, выросло до 5–10 процентов, согласно их доле в мировом доходе. В середине 1990-х эта доля подскочила практически до 20 процентов. В середине 2000-х годов отношение быстро упало до нуля на несколько лет, но затем снова выросло до 35 процентов, за чем последовал мировой финансовый кризис 2008 года.

«Нечестивый союз» между краткосрочно ориентированными акционерами и профессиональными менеджерами уменьшил возможности корпораций инвестировать

Появление модели максимизации ценности для акционеров в эпоху новой финансовой системы резко сократило объем ресурсов, доступных для долгосрочных инвестиций в нефинансовые корпорации.

Эпоха наблюдала резкое повышение распределенной прибыли, то есть прибыли, выплачиваемой акционерам в виде дивидендов и обратного выкупа. Например, распределенная прибыль как доля от общего объема корпоративной прибыли в США составила 35–45 процентов между 1950-ми и 1970-ми годами{119}. Между 2001-м и 2010 годом крупнейшие американские компании распределили 94 процента своей прибыли, а лучшие британские компании – 89 процентов своей прибыли{120}. Это значительно снизило способность корпораций в Великобритании и США инвестировать.

Вопреки распространенному мнению, основной источник инвестиционного финансирования – это не выпуск новых акций или получение банковских кредитов, а нераспределенная прибыль (то есть прибыль, не распределяемая между акционерами). Учитывая это, резкое сокращение объема такой прибыли – от 55–65 до всего 6 процентов в случае американских корпораций – означало значительное уменьшение способности корпораций инвестировать в долгосрочные проекты.

Прибыль нефинансовых компаний, по крайней мере в США, становится все более зависимой от их финансовой деятельности