Как устроена Матрица? Социальное конструирование реальности: теория и практика

У Дэвида депрессия, потому что в его мозге разбалансированы химические процессы.

Если говорить простым языком, оба этих утверждения дают нам некое объяснение того, почему у Дэвида депрессия, но в то же время мы чувствуем, что каждое из них предлагает нам свой способ понимания того, почему он находится в этом состоянии. И все-такие это очень разные утверждения. Первое рассказывает нам о состоянии Дэвида как человека, погруженного во внутренние переживания, которые что-то значат для него; второе рассказывает нам о том, как определенные химические вещества влияют на его мозг. А вот что никогда должным образом не было разрешено, вплоть до сегодняшнего дня, это каким образом можно структурировать опыт Дэвида, чтобы потеря работы могла привести к химическому дисбалансу, влияющему на его настроение; в то же время такое же событие в жизни другого человека могло бы привести к выбросу другого набора химических веществ, что спровоцировало бы эйфорию; у третьего вообще не было бы никакого заметного эффекта. Почему же это нельзя разрешить?

Любой ответ неизбежно будет многогранен и неточен. В основе всего лежит опыт, субъективность. В нашем исторически устоявшемся видении мира переживания субъективны, они сложно поддаются изучению, и ввиду того, что они сопровождаются широким разнообразием эмоций, с ними очень сложно что-то поделать, если для нас самих или кого-либо другого они представляются проблемой. Реакции людей на ситуации требуют нормативных оценок: нормально ли для Дэвида пребывать в унынии по причине потери работы, для его коллеги – испытывать в такой ситуации восторг, а еще для кого-то – не придавать этому вообще никакого значения? Посчитай мы, что восприятие Дэвида или чье-то еще должно измениться (и на основании чего мы можем так решить?), что нужно сделать такого, чтобы были хоть малейшие шансы на успех? Может быть, на него могут подействовать уговоры? Если тому, что происходит с Дэвидом, на основании объективных критериев может быть присвоен диагноз «депрессия», мы приходим к объективно же установленному решению: нужно восстановить баланс химических веществ в его мозгу при помощи соответствующего препарата. Практическая и экономическая выгода очевидна.

В поведенческих науках выбор в пользу этого пути делается уже на протяжении ста лет. Бихевиоризм искоренил менталистские взгляды и таким образом избавился от затруднений, связанных с отсылками к опыту и субъективности в оценках поведения. Поведение превратилось в нечто объективно наблюдаемое, следовательно, оно стало предсказуемым и поддающимся количественной оценке. Несомненно, это эффективная тактика для разработки способов прогнозирования и контроля поведения крыс и голубей. Затем, по мере того как в 1950-х годах в психологических кругах росло беспокойство по поводу того, является ли достаточным объяснение поведения, не учитывающее «промежуточные переменные», действующие внутри организма и выступающие медиаторами между стимулом и реакцией, на волне современных тенденций, воспользовавшихся идеями современных технологий, возникла психологическая теория обработки информации, которая остается основной составляющей академической психологии и по сей день.

Нельзя отрицать очевидных успехов, достигнутых с использованием когнитивистского подхода в анализе памяти, восприятия, социальных суждений и т. д. Только есть одно большое «но». Именно те характеристики, которые определяют бытие человека (то, что мы милостью божией наделены сознательным опытом), из-за исторической случайности, которую мы упоминали выше, даже не принимаются во внимание в этом взгляде на то, «как все происходит». В результате, когда психологическая парадигма используется в практических целях, чтобы помочь разобраться со специфическими человеческими проблемами, люди и институты, в отношении которых она применяется, рассматриваются в высшей степени упрощенно, и прилагаемые в рамках нее усилия не просто не помогают, но часто вызывают отторжение у тех, кому должны были помочь. Как постоянно возмущался «Номер 6» из культового британского телесериала 1960-х годов «Заключенный» (The Prisoner, 1967), роль которого исполнял Патрик МакГуэн, «Я не номер, я свободный человек».