Как в японской дораме

Спустя какое-то время из-за дверного косяка появилось нерешительная физиономия моего странного гостя. Неужели он мне даже поесть спокойно не даст?

– Чего хочешь? – поинтересовалась я.

– Можно мне воды? – неуверенно попросил парень. – Немножко.

Я заметила, что он старается не коситься на обеденный стол, только получалось это у него довольно плохо. «Он ещё и голодный», – с тяжёлым вздохом посетила меня догадка.

– Обедать будешь? – Парень промолчал, видимо, стесняясь ответить утвердительно. – Ванная комната прямо за тобой. Иди, вымой лицо и руки.

Всё так же молча, парень отправился выполнять моё указание. Пока он наводил хоть какую-то чистоту, я выставила на стол ещё одну тарелку с порцией картошки, подала вилку и ломоть мягкого хлеба. Вскоре парень вернулся, занял место напротив меня. Настроение его заметно улучшилось, он даже улыбнулся.

– Спасибо, – с лёгким поклоном сказал он.

– Ешь, не стесняйся.

Парень взял хлеб, вилку и приступил к трапезе. Ел он неторопливо и аккуратно, маленькими кусочками. Наверное, ради меня выдерживал этикет. Я окинула парня более внимательным взглядом: воротник водолазки стал немного мокрым, значит, шею он тоже вымыл; рукава были задраны выше локтя, открыв для обзора серые синяки на запястьях; джинсы так же имели лёгкие влажные пятна, видимо, парень пытался и их почистить; ноги освобождены от грязных носков и тоже прошли процедуру мытья.

– Очень вкусно, – похвалил парень. – Сама готовишь?

– Как видишь, кроме меня в доме больше никого нет, – отозвалась я. – Ты давно не ел?

– Сегодня от завтрака я сбежал, а вчера ужин дали в около пяти вечера.

Я покосилась на настенные часы. Три часа дня. Если говорит правду, то не ел почти сутки.

– Тебя как зовут-то? – вновь спросила я.

– Ишиока Соби. Можно просто Соби. А твоё имя?

– Милена.

– Милена, – с улыбкой повторил парень. – Красиво. Это от слова «милая»?

– Думаю, да. И давно ты в Москве живёшь?

– Чуть больше года. Я учусь здесь.

– Вот как? И где?

– В балетной академии.

– О! Так ты танцор балета?

– Не совсем. Я занимаюсь на факультете современного танца.

– А у вас разве такой академии нет?

– Есть. Но русская считается лучшей.

– А твой брат здесь тоже учится?

– Нет. Акито живёт и работает в Токио.

– В Токио?! – Я так удивилась, что даже вилку отложила. – И сейчас ты звонил в Токио?

– Ну да. – Соби наивно похлопал ресничками.

– Ты же сказал, что брат заберёт тебя! Как, если он так далеко?

– Прилетит на самолёте. Если сегодня не успеет, то завтра обязательно.

– Завтра? Значит, тебе надо будет где-то ночевать?

Я уже ругала себя, что вернулась за этим бродягой, что привезла его к себе. Нельзя быть такой жалостливой дурочкой!

– Думаю, одну ночь я найду, где переночевать. Может… вокзал… или…

– И представляю, какой счёт мне придёт за телефонные разговоры!

– Я намерен просить брата, чтоб он отблагодарил тебя за твою помощь…

Но меня эти пустые обещания мало успокаивали.

– Ты не представляешь, что такое ночевать на вокзале, да ещё при твоём внешнем виде! – высказывала я. – Завтра твой братик будет искать тебя либо в полицейских обезьянниках, либо в моргах. Нет уж, если понадобится, ночевать будешь здесь. Уж потерплю тебя одну ночь.

Раздался телефонный звонок. Нервная и даже немного злая я рванула с места и прошла в комнату.

– Алло! – рявкнула я в телефонную трубку.

– Гуд ивнинг, – вдруг отозвался приятный мужской голос. – Экскьюз ми, мисс. Май нейм из Ишиока Акито. Ишиока Соби из май бразе. Хи коллд ту ми фром зиз намбе энд…

– Ес, ес, оф коз… – нервно прервала я мужчину, догадавшись, чего он хочет, и крикнула в сторону кухни. – Соби, это тебя! Ты оставил им мой номер?

Парень буквально вбежал в комнату и бросился к телефону.

– Нет, у Кичи есть определитель номера. Акито! Яххо, ани!1

Дальше, опустившись на пол, Соби начал что-то громко и эмоционально вещать на своём языке. Я же вернулась в кухню. Хоть бы брат приехал за ним. Я даже согласна довезти Соби до аэропорта. Сколько, интересно, по времени лететь из Токио до Москвы? Часов пять-шесть или больше? Нет, вряд ли брат сегодня прилетит. Придётся Соби устраивать у себя на ночь.

Я прислушалась. Бурные высказывания закончились, и теперь Соби больше слушал, время от времени издавая короткие фразы. И чем дальше шёл разговор, тем слабее и грустнее становился тон этих фраз. Я почувствовала недоброе. Поставив мою опустевшую тарелку в мойку, я прошла в комнату. Парень сидел на полу и выглядел расстроенным.

– Что-то случилось? – поинтересовалась я.

– Тётто матцу2… – сказал Соби собеседнику и, отстранив трубку, повернул ко мне печальное наполовину прикрытое чёлкой лицо. – Ты можешь поговорить с моим братом?

– Нет, не могу. Я не знаю английского, а он, как я поняла, не знает русского. Что произошло?

– Он не сможет приехать за мной сейчас.

Я напряглась. Мои предчувствия, кажется, оправдывались.

– Почему не сможет?

– Понимаешь… Он работает в Федеральной службе безопасности и сейчас занимается расследованием дел одной группировки… Он просит дать ему дней пятнадцать-двадцать…

– Сколько?!

От моего крика Соби сжался в комок, будто его бить собрались.