Как в одном поселке (СИ)

"Любопытно, куда они потащатся?.. Хотя, и так ясно. Наверняка в поселковую администрацию. Они и в тот раз начинали внедрять все свои инновации сверху", - подумал он, и тут же вспомнил, что и сам был причастен к тем ужасным преобразованиям, которые погубили, в общем-то, достойную великую державу, сделав из нее сырьевой придаток экономически более развитых стран. Ему стало ужасно стыдно и больно за свое прежнее поведение. Ведь, если бы не его тогдашние амбиции во что бы то ни стало прославиться и добиться признания, этого, возможно, никогда бы и не случилось. И желание исправить случившееся уже перестало быть для него приказом свыше, а стало его личной, насущной потребностью. "Боже мой! Что же я тогда натворил!? Даже не попытался смирить свою гордыню, а совсем, наоборот"... - в запоздалом раскаянии сокрушался он. И хотя сейчас в обществе раскаяние воспринимается как бы в качестве исправления совершенного греха, на самом деле исправить что-либо (причем только частично) можно, лишь, усиленно трудясь во благо того, что когда-то с необыкновенной легкостью было бездумно разрушено.

Как он и предположил ранее, Мефистофель со спутницей подошли к поселковой администрации и уже взялись за ручку входной двери.

- Господи! - взмолился Ксафан, - Что же мне теперь делать?..

Но никакого ответа от того, к кому обратился с мольбами, к сожалению, не получил. Вместо этого услышал весьма удивленный вопрос своей спутницы, услышавшей его странное изречение, которое абсолютно не вязалось с темой их любовных пассажей:

- Это ты так сожалеешь о наших взаимоотношениях? - немного подумав над его высказыванием, поинтересовалась она, потому что ничего другого по поводу возгласов, неожиданно сорвавшихся с его уст, придумать не смогла. - А еще говорил, что ангел... - с разочарованием обиженно произнесла она и, круто развернувшись, направилась прочь от спутника, оставив того в полном недоумении.

Ксафан, оставшись один, никак не мог сообразить, что ему делать. То ли бежать за любимой, объясняя ей, что его возглас ни в коей мере не относился к их взаимоотношениям. А затем, упав на колени, (в понятии большинства женщин, именно так должны поступать любящие их мужчины, тем более считающие себя ангелами) умолять ее о прощении, или заняться тем, ради чего он и прибыл сюда с небес. Немного поразмыслив, он выбрал второе, а именно то, в чем заключалось его предназначение в данный отрезок времени. В конце концов, любимая, если действительно любит, разобравшись во всем, со временем непременно простит его, и их отношения снова наладятся.

- Купидон! - громко позвал он.

И тот моментально явился на зов.

- Ну, что ты разорался. Не глухой я... У меня чуть барабанные перепонки не лопнули от твоего крика... - бубнил Купидон, с преувеличенным усердием потирая уши.

- Ладно. Прости меня. Видишь ли, тут такое дело выплыло... В общем, без твоей помощи - никак не обойтись.

- Что, твоя подружка сбежала? - заметив ее отсутствие и понимающе улыбнувшись, спросил Купидон, - Так иногда случается, - как большой знаток случившегося с другом происшествия, сообщил он, явно чем-то расстроенному, Ксафану (а что, же, еще может так огорчить влюбленного?).

- Это действительно так, - подтвердил Ксафан, - Она ушла. Но я тебя позвал совсем не за этим: эту проблему мы пока отложим, и потом я сам с ней как-нибудь справлюсь. К нам пожаловали незваные гости из преисподней, - сообщил он и тут же пояснил, - В общем, те, с которыми я и свершал все, с чем мы с тобой сейчас усердно боремся.

- Что ты говоришь!? - изрек Купидон, радостно потирая руки.

- Чему это ты так обрадовался? - уныло поинтересовался Ксафан.

- Так, ведь, это интересно! - воскликнул тот и залился смехом.

- Не вижу в этом ничего интересного, а тем более смешного. Ты себе не представляешь, на какие гадости и подлости они способны. И, поверь мне, они ни перед чем не остановятся, чтобы все наши с тобой усилия и труды пошли насмарку.

- Так, ведь, именно это и интересно. У нас, наконец-то, появился достойный соперник, которому мы сможем показать, чего он стоит на самом деле, - поделился собственными мыслями Купидон.

- Боюсь, как бы нам самим не показали этого, - откликнулся бывший подданный Ада не понаслышке знавший тех, кто там обосновался.

- Сообщаю тебе первую радостную весть, - смеясь, произнес Купидон, - Василия Петровича сегодня нет на месте. Он с утра уехал по неотложным делам в столицу и вряд ли сегодня появится в своем кабинете. Так что мы без труда сможем подготовить его к завтрашней встрече с адскими представителями. И будем надеяться, что он, кое-что, уже сообразив и усвоив, не пойдет на их поводу и даст достойный отпор их наглым проискам.

- Ты меня действительно сильно порадовал, - наконец-то, улыбнувшись, произнес Ксафан, а затем спросил, - А какую вторую радостную весть ты припас для меня?

- А что, я обещал еще и вторую?.. - растерянно пожав плечами, удивился златокудрый мальчуган.

- Ну, раз ты так четко обозначил первую, то должна быть и вторая.