Как в сказке

На мои колени упала чёрная визитка. Я вздрогнула. Не может быть! Сама же разрабатывала этот дизайн по просьбе Валентины Алексеевны, заказчика в глаза не видела. А, оказывается, создавала рекламу силам тьмы. По телу проползла дрожь. Я мысленно перекрестилась, но визитку взяла. Зачем нервировать хозяйку!

– Завтра в десять за тобой Анатолий заедет, отвезёт, куда следует, сама не дотопаешь, заблудишься. Да и мне спокойнее будет. ― Донеслось уже из коридора.

Прокрутив в руках кусочек картона, ещё раз полюбовалась своей работой. На чёрно-сиреневом фоне переплетались круги и сферы. Если повертеть визитку перед носом, то линии оживали, манили и затягивали в неведомый туннель. Ух, даже голова закружилась. Ни адреса, ни телефона, ни должности, ни категории, или, что там ведьмам полагалось по статусу, нигде не было. На лицевой стороне красовалось лишь имя. Одри. Вот и догадывайся, кто эта Одри, как хочешь.

Я вернулась в кабинет и села за комп. Работа не двигалась. Никаких новых идей по рекламе сырков за последний час так и не появилось. Перед глазами неумолимо всплывали жуткие картины. Вот я на каблуках иду через тёмный лес, сапоги вязнут в болотистой почве, мокрые ветки оставляют на светло-бежевом пальто отвратительные грязные ляпы. Вот вижу ветхую избушку, а вот и ведьма, собственной персоной, тянет ко мне длинные, изуродованные артритом пальцы. Пришлось закругляться. В таком состоянии только ритуальные услуги рекламировать, а не творожки с ванилью. Я шагала по коридору и бурчала под нос слоганы, один краше другого: «Съесть сырки поторопись, да смотри, не отравись! В чаще леса дом стоит, весь сырками он набит!» Поравнявшись с турникетом, протянула ключи сторожу, дяде Грише.

– Не ешь сырки, Гришенька, козлёночком станешь.

Охранник не понял.

– Ты чего, Вась, какие сырки?

Я пожала плечами.

– Решила вместо рекламы антирекламой заняться. Как думаешь, получится?

Гриша выдохнул.

– Всё бы тебе шутки со мной шутить, Василиса Ильинична! Топай домой уже. А я сырки, отродясь, не ел.

На улице дул сильный ветер. Мелкий дождь переходил в снег. А ещё только ноябрь! Мне предстояло преодолеть метров сто до служебной стоянки. Подняв воротник, я побежала. Мысли скакали в голове в такт прыжкам через лужи. «Вот на… нафига мне личная жизнь? Я… я… оп, к сороковнику тоже фирму свою иметь буду и… и… прыг, водителя персонального!» Не заметив, что очередная лужа успела покрыться тонкой корочкой льда, я поскользнулась на высоченных шпильках и упала на капот собственной машины. Моя нежная девочка сразу заорала, заистерила и замигала всеми фарами. «Прости, маленькая!» Я щёлкнула кнопкой пульта, но к нам уже неслись охранники во главе с Алексеем. Когда-то Лёха пытался оказывать мне знаки внимания. Рискнул, не побоялся, что пошлю. Я послала, но зауважала. За смелость. Луч света больно резанул глаза.

– Вась, это ты тут дебоширишь? Выпила, что ли?

– Ещё чего. Так устала, ноги не держат, а в остальном всё нормально. Лёш, иди, охраняй дальше.

Парень подошел вплотную.

– А ну, дыхни!

– Ага, может, поцеловать ещё? Не выйдет. От моего дыхания цветы вянут, а принцы в жаб превращаются поголовно.

– Чего?

– Невезучая я, как выяснилось, испорченная.

Алексей отступил на шаг, словно боялся заразиться той самой невезучестью, а заодно и испортиться.

– Не понял!

Я тяжело вздохнула, усаживаясь в машину.

– Да уж куда тебе! Вот так живёшь, горя не знаешь. А Валюша… Прикинь, она решила, что на мне сглаз или проклятье, к ведьме отправила. Так что даже не представляю, выберусь ли завтра из тёмного леса живой. Если нет, будь другом, назови стоянку в мою честь, фотокарточку в будке поставь, пусть желающие цветы возлагают.

– Сумасшедшая!