Как в СССР принимали высоких гостей

С борта корабля падишах отправил Калинину телеграмму с благодарностью за оказанный прием (следует отметить, что падишах и свита были в восторге от приема в Крыму).

21-го в Москву выехал Карахан, Флоринский остался в Севастополе, чтобы решать вопросы, связанные с кавказской программой.

Турция

27 мая эскадра советских военных кораблей в составе крейсера «Червона Украина» и эсминцев «Петровский», «Шаумян», «Фрунзе» вышла из Севастополя (под командованием Орлова). На следующий день эскадра вошла в Босфор. Прибытие советской эскадры в Константинополь произошло почти одновременно с приездом туда из Ангоры падишаха.

30 мая должен был состояться футбольный матч между советской и турецкой командами, а вечером турецкие моряки должны были принимать краснофлотцев.

В 16 часов на футбольное поле выбежала турецкая команда с большим советским флагом. После исполнения оркестром «Интернационала» и турецкого гимна на поле вышла советская команда с турецким флагом, наш оркестр вместо турецкого гимна играл «Интернационал». Получив с трибуны распоряжение, он исполнил турецкий гимн [117]. Когда команды сошлись, начался сильный дождь. Игра закончилась поражением нашей команды. Во время матча Флоринский, отправившийся на переговоры с турецкими коллегами, обратил их внимание, что в прессе наш флот называют «русским», а не «советским» и что, к сожалению, даже на пристани не было советских флагов (город украшали турецкие и афганские флаги), тогда как в Севастополе были не только афганские и советские флаги, но и турецкие (несмотря на обещание турецкой стороны, советские флаги не были вывешены).

В 20 часов в одном из самых больших ресторанных залов в «Туркуазе» состоялся турецкий банкет в честь советских моряков на 600 кувертов, обслуживали собравшихся русские эмигранты. У каждого прибора лежало меню на русском и турецком языках «Ужин в честь офицеров и матросов Флота Советской Республики, устраиваемый Турецким Флотом» [118].

Турецкие моряки вели себя как радушные хозяева и так быстро нашли общий язык с краснофлотцами, что у советских представителей начались опасения по поводу выступления краснофлотцев и турецких матросов после официальных речей, но «все прошло гладко» [119]. Расстались около полуночи.

На следующий день падишах присутствовал на гребных гонках с участием советских и турецких моряков. Вечером в бывшем тронном зале в Доме Бахче состоялся раут, на который были приглашены советские дипломаты и моряки. Советская делегация подошла к падишаху и его супруге, обошла афганскую свиту. Министр двора передал Флоринскому, что падишах желает с ним лично побеседовать. Во время разговора Аманулла-хан спрашивал о здоровье Калинина, Ворошилова, Чичерина, Карахана, говорил о том, что прием в СССР «глубоко тронул своей простотой и сердечностью». После обмена любезностями начались танцы. Следует заметить, что, по словам очевидцев, дамы на рауте были одеты «слишком элегантно» [120]. В том же зале состоялся ужин а-ля фуршет, около часа ночи падишах и королева простились с гостями.

1 июня, в день отъезда падишаха из Константинополя, состоялся парад турецких войск в его присутствии. Прощальной церемонии не было. Когда падишах с семьей и свитой был доставлен на «Измир», прогремел салют советских и турецких судов. «Измир» шел впереди «Червоны Украины», наши миноносцы шли следом в кильватерной колонне, сопровождаемой турецкими миноносцами. Следует отметить, что безукоризненное поведение советских моряков, их выдержка и дисциплина произвели в Турции должный эффект. В целом прием носил демонстративный характер и подчеркивал дружеские отношения между СССР и Турцией. Но, оказывая радушный прием, турецкие власти, по мнению Флоринского, старались избегать «лишнего шума, чтобы не слишком волновать «западных друзей» [121], доказательством этому может служить отсутствие в Константинополе на улицах советских флагов.

Турецкая власть не стремилась, в отличие от советской в Севастополе, языком протокола говорить о советско-турецко-афганской дружбе. Турки «не смешивали» советских представителей с афганскими и не приглашали их вместе практически ни на одно официальное мероприятие. Но как только падишах узнал, что в Константинополе находится советская делегация, он пригласил ее членов на единственный прием, который давал городу. «Линия поведения афганцев оказалась более четкой и ясной, чем у турок», – писал Флоринский [122].

На «Измире»

Во время путешествия на Кавказ стояла прекрасная погода, на борту «Измира» царила непринужденная атмосфера. Свита падишаха пополнилась его дочерью, очаровательной девочкой 9 лет, свободно говорящей по-французски (на Кавказе она забрались в вагон охраны, подружилась с красноармейцами, перебрала все оружие, заявила, что никуда не уйдет, так как «любит солдат») [123].