ФРАНСУА: Отель Бристоль, Женева. Я надеюсь, что Вы не будете очень скучать.
ВАЛЕНТИН: Что ты будешь там делать?
ФРАНСУА: Помнишь ли ты Жака Кузнеца? Уже давно, как я должен был увидеть его. Он был моим лучшим другом.
ВАЛЕНТИН: Вы мне часто говорили о нем.
ФРАНСУА: Это Вы так поддерживали мое желание уехать, и я сейчас почти жалею об этом. Для меня так просто – не думать ни о чем, кроме как о нас. Если бы только Вы разрешили покинуть Париж! Неужели так сложно отказаться от этих скачек, от этих вечеров? Я так хотел бы вернуть розовый цвет этому лицу, никогда не видеть этих теней под глазами.
ВАЛЕНТИН: Если Вам верить, то моя жизнь вскоре будет в опасности.
ПОЛЬ: Это пройдет. Всего лишь нервы.
ВАЛЕНТИН: Завтра, в этом же часу, я буду далеко от Вас. Это одиночество будет нежным и жарким. Мне будет казаться, что вот уже недели, месяцы, годы, как я покинул Вас. Люди вокруг будут говорить, шуметь. Сказать, что вода обнимает берег моей тревоги и все сделает так, что будет уже поздно! С террасы моей гостиницы я вижу, как белые паруса проходят по озеру. В час, когда солнце опустится, природа вокруг пьянит меня. После того, как весь день оно было озером, тихим и широким, в сумерки станет мерцающей и чудной схваткой.
ВАЛЕНТИН: Войдите.
СЛУГА: Сударь, автомобиль ждет Вас.
ВАЛЕНТИН: Вам не следует опаздывать.
ФРАНСУА: О, у меня еще есть время.
ФРАНСУА,
ПОЛЬ: Оставайся.
ФРАНСУА: Возвращаются всегда по своим следам, и это простительно. Я слишком хорошо знаю, что настоящее для меня здесь, в этой дружбе, которая ваша, а все смутное и невнятное – за пределами, среди клекочущих клювов и озабоченных лиц.
Вокзалы – великое искушение, которому сопротивляешься, пока еще можешь. Что будет отдыхом глазу, если глаз больше нет? Не захватят с собой ничего на память, ни кусочка раскрашенной бумаги. Только сухость того, кто укажет тебе место, и возможность завязать беседу с первым встречным.
ВАЛЕНТИН: Да?
ФРАНСУА,
ВАЛЕНТИН: До среды
ФРАНСУА,
Сцена 3
ПОЛЬ,
ВАЛЕНТИН: Да?
ПОЛЬ: Дверь закрылась, и начинается наша жизнь.
ВАЛЕНТИН,
ПОЛЬ: Ты так и не поняла, что все те движения, слова, что приближаются к тебе, умирают, если ты их не примешь.
ВАЛЕНТИН: Посмотри на меня, и я поверю в память каждого «да», в пробуждение, трудное, как песок.
ПОЛЬ: У меня есть право лгать тебе.
ВАЛЕНТИН: В каждом отражении я видела свой образ, и я боюсь не верить тебе. Ты лжешь? А я хочу, чтобы ты сказал мне – нет.
ПОЛЬ: К чему? Ты ведь хорошо знаешь, что нужно, чтобы ты страдала. Один день, один час, что как одинокое дерево из деревни твоего детства, стоит столько же, сколько и эти далекие месяцы, которые не более, чем завтрашний день. Сомнение нежно клонит к тебе, и ты покидаешь его, неблагодарная.
ВАЛЕНТИН: Я снова найду воздух и холод, и я наконец буду знать, что тебя нет больше.
ПОЛЬ: Я искренен только тогда, когда могу лгать тебе. Те слова, которые ты любишь – я знаю их наизусть.
ВАЛЕНТИН: Говори, я прошу тебя. Каждое новое молчание пожирает наши минуты. Мое сердце бьется, как при прибытии поездов. Я путь своих снов. Цель совсем близка. Мы не запоздаем расстаться, и сон опустится вокруг нас.
ПОЛЬ: Послушай…
ВАЛЕНТИН: Ты улыбаешься…
ПОЛЬ: Моя улыбка; я не могу избежать ее. Она ложится на меня, как желание.
ВАЛЕНТИН: Знаем ли мы, отчего я страдаю? Я даже не знаю, отчего дрожу. Мне страшно. Ты слушаешь меня?
ПОЛЬ,
ВАЛЕНТИН: Я хотела сказать тебе…
ПОЛЬ, так же: Что?
ВАЛЕНТИН: Ты знаешь. Ты смог бы почаще приходить видеть нас?
ПОЛЬ, так же: Я не знаю. Посмотрим.
ВАЛЕНТИН: Я хотела бы покинуть тебя сейчас же, и никогда больше не слушать твоих слов, которые тяжестью падают на меня. Шум твоих шагов делает мне больно.
ПОЛЬ: Ты так далеко!
ВАЛЕНТИН: Я близка к тебе, как земля.