Как велит бог

В желудке у Рино скопилась дюжина банок пива, пол-литра граппы и заспиртованная груша.

Блевать Рино не любил. Но если опорожнить желудок, наверняка полегчает.

Между тем пес не унимался.

"Какого черта там делает Кристиано? А вдруг он не станет стрелять?"

Одна половина мозгов отвечала "нет", у его сына хватит духу уложить собаку. Другая половина не была в этом уверена. Кристиано еще совсем малявка, делает все, потому что боится отца. А когда делаешь что-то со страха, а не со злобы, нажать на курок не хватает духу.

Фонтан желтой кислой жижи без предупреждения плеснул изо рта. Рино успел наклониться к унитазу, но часть блевотины растеклась по полу.

Враз обессилев, он опустился на биде, посреди вони.

Вокруг все завертелось, как в стиральной машине, и тут Рино вспомнилось его детство. Тогда здесь и в помине не было ни мебельной фабрики Кастардинов, ни прочих корпусов. Шоссе в ту пору было узкое, с рядами тополей и зарослями травы по бокам, чуть пошире какой-нибудь проселочной дороги. Вокруг были одни поля.

Недалеко от места, где сейчас стоит их дом, располагался трактир "Радуга" — сельская харчевня, где подавали поленту [2] с козленком и речную рыбу. А ровно на месте мебельной фабрики Кастардинов был старинный дом — смахивавшая на казарму скучная коробка с черепичной крышей, большим гаражом и полным гусей и кур гумном. В нем жил Роберто Коломбо со своей семьей.

На большое дерево у дороги Роберто прибил вывеску:

АВТОМАСТЕРСКАЯ

ремонт грузовиков, тракторов, отечественных и иностранных автомобилей

На том же дереве висели качели, и Рино приходил сюда играть с дочкой Коломбо.

От их дома, стоявшего у реки, досюда полчаса ходьбы. В то время отмахать полчаса пешком было парой пустяков.

"Как ее звали? Альберта? Антония?"

Ему говорили, что она вышла замуж и живет в Милане.

Однажды, когда она качалась на качелях, а он старался разглядеть ее трусики, появился ее отец.

Сидя верхом на биде, Рино не смог удержаться от улыбки.

За всю свою жизнь он ни разу не видел Роберто Коломбо иначе как в синем рабочем комбинезоне, с красным платком на шее и в жутких мокасинах из плетеной кожи. Сам он был коренастый и низкорослый, а стекла в очках были такие толстые, что глаза казались двумя маленькими точками.

— Сколько тебе лет, пацан?

— Одиннадцать.

— Одиннадцать, а ты все играешься, как сопляк? У тебя отец умер, а ты только и способен, что стоять и пялиться на трусы моей дочери! — Как ему удалось его засечь, было полной загадкой, учитывая, что у Коломбо оба глаза почти не видели.

Коломбо смерил Кристиано оценивающим взглядом, будто лошадь на ярмарке.

— Тощий ты, как дворняга, но сложен неплохо. Поработаешь чуток — нарастишь мускулы.

В общем, он взял Рино к себе в мастерскую. Работа была простая — наводить лоск на машины, чтобы они сияли, как в день, когда сошли с конвейера. Внутри и снаружи.

— Разбогатеть не разбогатеешь, но на пару приличных ботинок будет хватать. Поможешь своей мамане, небось еле сводит концы с концами.

Так Рино стал каждый день после школы ходить в мастерскую и, вооруженный насосом и губкой, заработал первые в своей жизни деньги.

Часов в пять Антония приносила ему бутерброд и пирожок с изюмом.

Рино попробовал встать, но безуспешно. Хотел открыть окно, чтобы проветрить в туалете.

Череда фантазий окутала его, как теплое одеяло. Он и Антония вместе. Свадьба. Дети. Мастерская. Как они там работают вместе с Кристиано.

Славные времена! Все было так просто. Работу найти легко. Безо всяких там долбаных законов о труде и профсоюзного мудежа. Если руки росли откуда надо и было желание, ты работал, а нет — вон, вали, откуда пришел. Без лишнего трепа.

Работаешь хорошо — уважают.

Потом однажды Рино приходит, а Коломбо сворачивает лавочку. Невесть откуда явился некий Кастардин и купил дом и всю землю кругом. И трактир "Радуга" в придачу.

— В Варрано открыли новые мастерские. Огромные, как заводы. Сюда больше никто не ездит... Он дал хорошую цену.

Вот и вся история.

— Он дал хорошую цену, — пробурчал Рино, вставая. — Ну ты и дурак.

6.

Ангар был в двух десятках метров. Окутанный светом галогенных прожекторов, в ночи он смотрелся как космическая база. Высокая сетка ограждения, а поверху еще и колючая проволока.

— Блин. Колючая проволока.

Ее намотали недавно, после ночного вторжения воров.

К лаю прибавился шум мотора. Грузовик.

Кристиано потушил фонарик, пригнулся и дождался, пока машина проедет. На крыше желтые мигалки дорожной службы: расчищают дорогу от снега.

"Может, завтра отменят уроки. Класс!"

Когда машина отъехала достаточно далеко, Кристиано преодолел последние метры и замер позади ангара.

Собака драла глотку пуще прежнего. Но отсюда ее не было видно.

Кристиано не помнил, отвязывали пса на ночь или нет, хотя несколько раз проходил мимо фабрики поздним вечером.

Он принялся скакать, чтобы отогреть ноги, которые стали как деревяшки.