Как велит бог

И уж не счесть, сколько раз Кристиано дрочил, воображая, как трахает их обеих. Картинка была всегда одна и та же: пока он дрючил одну, другая его целовала. Потом они менялись ролями.

Он попытался прогнать эту сцену из головы.

Что делать?

— Ладно, еду с вами, — вздохнув, нехотя согласился он.

Эсмеральда торжествующе захлопала в ладоши:

— Выиграла! Я выиграла пари! Ты видела? Дашь потом скатать домашку.

— Тоже мне пари. Это ж как нечего делать. — Фабиана опустила забрало.

— Вы о чем? — не удержался Кристиано. Эсмеральда выдала победным тоном:

— Я сказала, что ты фуфло. Что никакой ты не крутой парень и сядешь с нами на скутер. Мы поспорили.

— Поздравляю. Ты выиграла, — сказал Кристиано и, повесив голову, пошел своей дорогой.

19.

Заехав за Данило в бар "Бумеранг", Четыресыра направился домой к Рино Дзене.

Старого "боксера" почти не было видно под ними. Тучные ягодицы Данило наполовину свешивались с сиденья.

Данило терпеть не мог ездить на мопеде с Четыресыра, который гонял как чокнутый, проезжал на красный свет и к тому же не мылся.

— Сегодня вешаем на трактор таран, и тогда, считай, готово? — прокричал Данило Четыресыра в ухо.

— Точно.

В тот день, когда Данило прочитал в газете про кражу банкомата, он в возбуждении помчался к Рино домой.

Рино с Четыресыра согревались граппой и жарили каштаны на электроплитке.

Прочитав им статью, Данило объяснил: "Вы хоть понимаете, как гениально придумано? Никаких пистолетов. Никакого вскрытия сейфов. Никаких хитрых планов. Все чисто. Как белые люди. Ты снимаешь банкомат, прячешь его в надежном месте, а потом безо всякой горячки вскрываешь и — хоп! Ворох чистеньких, готовых к употреблению бумажек"

Ни Рино, ни Четыресыра особо не впечатлились, только сидели и кивали головой, тупо пялясь на него, как рыбы в аквариуме.

В последующие дни Данило капал им на мозги, расписывая, как благотворно скажется налет на их уровне жизни. В конце концов они, не зная, чем заняться, начали соглашаться с ним и сочинять нечто похожее на план.

Для начала надо было раздобыть крепкую машину, чтобы протаранить стену банка. Единственное транспортное средство, находившееся в их распоряжении, — фургон "дукато", принадлежавший Рино, сплющился бы, как пивная банка.

Внимательно проштудировав журнал "Куаттро руоте" [7], Данило предложил купить "паджеро спорт 3.0" — зверюгу со ста семьюдесятью лошадками под капотом.

— И сколько хотят за этот немереный табун? — спросил его Рино.

— Ну, новый, без опций, а нам на все эти опции плевать, примерно тридцать шесть тысяч евро.

Рино чуть не задохнулся от смеха. "Ну-ну. И ты думаешь, я вгоню в стенку семьдесят миллионов? И потом, скажи-ка, родной, кто даст нам денег, уж не ты ли?"

Данило ответил, что крестный его кузена работает в автосалоне и он готов сделать ему фантастическую скидку на "паджеро" девяносто восьмого года в идеальном состоянии. Надо только заложить дом Рино. "Ты же знаешь, мой нельзя, он записан на Терезу"

Рино вскочил на ноги и пригвоздил Данило к стене, рыча: "Ты совсем мозги пропил? Чтобы я влез в долги ради тебя и твоей торговки трусами?"

Данило, лиловый от злобы, проклокотал: "Тогда угоним"

Вот это уже разговор.

"Гранд-чероки" Джорджино Лонго, сына владельца "Спортивного мира", только и ждал того, чтобы кто-нибудь его угнал. Внедорожник размером с пикап и метровыми колесами, на котором юнец выпендривался перед завсегдатаями бара.

Рино идея казалась реальной, но всякий раз, когда предстояло преступить закон, возникала одна и та же загвоздка.

Кристиано.

Рино должен был вести себя так, чтобы комар носа не подточил. Он и без того находился под надзором социальной службы, и, если полиция застукает его за самым ерундовым дельцем, первым делом судья лишит его опеки над сыном.

— Я самое большее могу стоять на стреме.

— А я не вожу машину, — добавил Данило.

Оба они обернулись в сторону Четыресыра, не сумев скрыть садистской улыбочки.

Как всегда, все приходилось делать ему. Странно, Четыресыра ходил в городских сумасшедших, в чокнутых, но только он умел перекусить провода зажигания и без проблем угнать машину.

— Не хочу... Не буду... — промямлил Четыресыра.

Ему давно пора было прояснить кое-что с этой парочкой. Дружба возможна только на равных. Он-то и в огонь бросится ради них, только вот они не были готовы ради него на подобные подвиги. И пользовались тем, что он по доброте душевной ни в чем не мог им отказать. Все эти здравые рассуждения, такие ясные и четкие в его голове, когда наступал момент их озвучить, вдруг сплетались во рту Четыресыра змеиным клубком. Вот и сейчас он, весь пунцовый, скривив рот и стукнув кулаком по ноге, пробормотал только:

— Не хочу.

Чтобы уломать Четыресыра на самые дикие выходки, было достаточно маленькой военной хитрости. Надуться и показать, что обиделся.

Не прошло и трех дней, как Четыресыра согласился угнать джип, лишь бы вернуть расположение своих друзей.

Безлунной ночью, во время матча Лиги чемпионов, Данило и Рино высадили его недалеко от виллы владельца "Спортивного мира" и отправились дожидаться на пустырь у реки.