Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

Стрибог, хозяин ветров, не заставил себя ждать: принес мороз от северных морей и навалил вокруг деревни высокие сугробы. Дети занимались нехитрыми зимними забавами: катались с горок, кидались снежками, лепили снежных баб. Веприку было не до забав, зато долговязая фигура Фукидида каждый день непременно появлялась на горке – в тетериных старых лаптях и шерстяном платке, повязанном на груди крест-накрест. Он плюхался на санки животом, несся вниз, а потом вскакивал, отряхивался и строго смотрел: не смеется ли над ним кто из детворы?

В остальное время Фукидид болтал с соседями, растирал бабушке Тихомире травы в мисочке, лепил пирожки. А тут еще Дуняшка, вредная малявка, повадилась в снегу валяться и ее все время надо было ловить и ставить сушиться к печке. Грек в этом деле оказался очень полезен. Рука Веприка хорошо и быстро заживала, спасибо бабушке, которая умела лечить травами. Время шло, приближался Коляда, праздник зимнего солнцеворота, от которого светлый день начинает потихоньку удлиняться на чуточку, на воробьиный скок. С этого времени и до середины лета день все растет, а ночь укорачивается, а потом наоборот – начинает расти ночь и уменьшаться день, до нового солнцеворота. И так каждый год.

Однажды утром Веприк нашел у дверей мертвую косулю. На животном не было ни ран от оружия, ни следов зубов: спина была переломлена по-медвежьи, тяжелым ударом. Конечно, Веприк не забыл недавних ночных гостей. Он постоял, глядя на дальний лес – темный, молчаливый, хранящий в себе свои секреты, жалости и любови. На ночь мальчик поставил на улице по большой миске меда и молока – и не ошибся: миски чисто вылизали, а одну укатили до оврага, забавлялись, наверно. Потом были еще подарки: две косули и заяц, так что Фукидид с бабушкой накоптили мяса на всю зиму.

Ближе ко дню солнцеворота вернулись из разных мест Добрило с товарищами. Их выступления имели такой большой успех, что парни из окрестных деревень начали приходить интересоваться, что за новая красавица объявилась в Березовке и откуда она взялась – с неба что ли свалилась?

Глава 14. Явление змея в день зимнего солнцеворота

Коляду отмечали всегда очень шумно: переодевались в разных зверей, балагурили, пели по дворам песни. Провожали старый, одряхлевший и потемневший, год и приветствовали рождение нового года, которого представляли в виде младенчика. Первый день праздника, самый короткий день в году, считается в народе даждьбожьим днем, то есть принадлежащим богу солнца.

– Ну кто кроме русских мог придумать такое? – ворчал Фукидид. – Дни солнца они празднуют посреди зимы!

Добрило достал облезлую козлиную шкуру, примерил ее на себя и начал трясти головой и сердито повторять: "Топы-топы ногами, заколю тебя рогами!" Он немного попугал своих многочисленных внучат, но внучата не испугались, а обрадовались: повалили деда в снег и оторвали "козе" одно ухо. Потерпев неудачу с малышней, бортник решил пугнуть жену: мекнул на нее из-за сарая и мотнул привязанными на голове рогами. С женой у него получилось гораздо лучше: Светлана испугалась, завизжала и со страху выплеснула прямо на Добрилу горшок горячего борща. Добрило взревел, как дикий бык и, раскидывая вокруг себя вареную свеклу, бросился бежать во двор. Теперь и внучата испугались: когда из-за угла вылетело, завывая, ярко-красное взлохмаченное чудище с выпученными глазами. При этом ни один добрилин внук не побежал, а наоборот – все, как один, встали на защиту родного двора: в одно мгновенье каждый слепил по большому твердому снежку и запустил им во врага. Враг, получив в лоб сразу десяток снежных комьев, упал на месте и больше не шевелился. Дети закричали от радости.

Старший добрилин сын Бобр, увидев, что малыши убили деда, со всех ног бросился к нему. Первое, что увидел Добрило, открыв глаза – это лицо Бобра (совсем черное, перемазанное сажей из печки, потому что Бобр наряжался черным котом). Добрило решил, что он уже умер, попал на тот свет и на него смотрит бес – с такой-то черной рожей, кто ж еще? Когда Бобр, увидев отца живым, засмеялся от радости, Добрило злобно забормотал:

– Что, бес затащил меня к себе и веселишься? Сейчас я тебе повеселюсь, наклонись только поближе!

– Чего говоришь? Поближе наклониться? – простодушно спросил Бобр и действительно наклонился.

"Чпок!" – Добрило вмазал тому, кого принял за беса, по уху. Бобр повалился рядом с ним. Детишки, узнавшие уже в малиновом чудище родного дедушку, радостно попрыгали на них сверху, оторвали второе козье ухо и порвали Бобру штаны.

– Вот, я же тебе говорил, что Коляда у нас – очень веселый праздник! – сказал Веприк Фукидиду, наблюдая за кутерьмой на бортниковском дворе.