Как влюбиться в герцога за 10 дней

Директор оперся ладонями на столешницу, встал, подался вперед и несколько мгновений нависал над ней, не сводя с Александры горящих глаз. Его лицо исказила злоба, но выражение быстро исчезло, и Александра решила, что ей показалось. Он подошел к буфету, стоявшему у выходящего на Женевское озеро окна. Растущая луна заливала горы серебряным светом, а раскинувшийся ниже по склону город сверкал и переливался золотистыми огнями.

– У умных людей есть раздражающая привычка. Они имеют склонность переоценивать себя и недооценивать других.

Александра сжала губы и нахмурилась.

– Сэр, если я сделала что-то, показавшееся кому-то оскорбительным…

– Хотите портвейна? – Де Маршанд отошел от буфета и повернулся к ней. У него в руках был хрустальный графин с темной жидкостью и два бокала.

У Александры пересохло во рту. Она стащила такой же графин у него года два назад, и еще бутылку портвейна из его обширной коллекции вин.

Значит… он знал?

И нашел пещеру.

Школа Шардонне для юных леди была построена в одиннадцатом веке на склоне горы Пелерин и изначально была замком. Владельцем школы был франкский аристократ. Исследуя свое новое обиталище вскоре после приезда, Александра как-то раз набрела на длинный извилистый коридор, который, если пройти по нему достаточно далеко, расширялся и превращался в пещеру, заканчивающуюся стеной из колючего кустарника и плюща.

Здесь она и ее ближайшие подруги Франческа Кавендиш и Сесилия Тиг создали общество Рыжих проказниц. Рыжих – потому что у всех трех были рыжие волосы. Проказниц – потому что здесь они проводили все время, свободное от получения так называемого дамского образования, занимаясь делами, запретными для дам. Они читали По и Дюма, сообщения о военных действиях, фривольную поэзию. Сами изучили латынь и алгебру. Они даже дали друг другу мужские имена, которые использовали при сборе их маленького общества и в переписке: Фрэнк, Сесил и Александр.

С годами они утратили бдительность, став, как поняла Александра, глядя на графин в руке директора, слишком смелыми. Стремясь во что бы то ни стало познать удовольствия, доступные мужчинам и запретные для дам, они время от времени воровали то одно, то другое у немногочисленных обитателей Шардонне мужского пола. Они считали, что брали только самые безобидные вещи, те, которых никто никогда не хватится.

Вроде одного из нескольких дюжин графинов, выставленных в шкафу директора.

– Портвейн, конечно, не тот напиток, который обычно предлагают дамам, – рассуждал директор, – но, полагаю, вы уже приобрели вкус к запретным вещам. Я прав? – На довольной физиономии де Маршанда, когда он протянул ей бокал, читалось огромное, ни с чем не сравнимое удовлетворение. – Желаете познать удовольствия, доступные только мужчинам?

Онемев, Александра взяла бокал дрожащими пальцами. Она не могла произнести ни слова и не осмелилась сделать глоток. Впрочем, даже при очень большом желании она не смогла бы проглотить портвейн.

– Вы были уверены, что все эти годы никто не знал о вашем маленьком обществе? – с откровенным удивлением сказал директор. – Троица рыжеволосых красоток. Одна – пухленькая и очень богатая, но без титула. Другая – дерзкая графиня, худая, почти костлявая.

Негодование, охватившее Александру от столь вольной оценки качеств подруг, вернуло ей дар речи.

– Я не думаю, что это справедливо…

– И вы, – продолжил директор с неуместным жаром. – Безупречное сочетание. Изящная, но аппетитная. Изысканная и желанная.

Александра пожалела, что плотно поужинала. Теперь все съеденное бурлило у нее в животе.

Де Маршанд выдвинул ящик стола.

– Неприлично говорить такие вещи, сэр. Мой отец будет недоволен…

Увидев бритву с перламутровой рукояткой в руке де Маршанда, Александра забыла, что надо дышать. А директор продолжал доставать из ящика сокровища, которыми рыжеволосая троица обзавелась за годы, проведенные в школе.

Пара подтяжек, цилиндр, запонки, рубашки и прочие мелочи. Далеко не все эти вещи принадлежали ему, а многие даже были выброшены их владельцами. И все же.

Александре не нравилось, что он ходил по их пещере – он осквернил их святилище своим одиозным присутствием. Ей было противно осознавать, что он трогал вещи, ставшие пусть не ее личными, но их общими сокровищами. Сокровищами, которые Рыжие проказницы собирались вернуть после выпуска.

– Четыре года! – Похоже, цифра впечатлила и самого де Маршанда, который аккуратно складывал их сокровища в кучу на краю стола. – Четыре года вы воровали у меня, когда считали, что вас никто не видит. Вы рылись в моих вещах. Запретных вещах! Это возмутительно! Мерзко!

Александра ощутила липкое скользкое отвращение.

Директор медленно покачал головой.

– Мы с вами похожи больше, чем вы думаете, леди Александра. У меня тоже есть склонность к запретным вещам.

Запретный плод.

Именно нечто запретное светилось в его темных глазах, в упор смотревших на нее. От его пристального взгляда Александра почувствовала, как по спине пробежали холодные мурашки. Именно этот холод заставил ее выпрямиться и расправить плечи. И приготовиться к бегству.