Как влюбляются железные люди

На заднем плане в зеркале мелькнула огромная волосатая задница Като, и Уле оставил его поспать пару часов. Пришло время собирать Ютана в школу. Мальчишка уже сходил в ванную и натянул школьную форму. Вернувшемуся омеге улыбнулся, показывая недостающие зубы, и снова полез в кобуру. Любопытство к оружию Уле не тревожило – обычная детская любознательность и желание всё узнать. И Уле нравилось замечать, как блестят глаза у ребёнка, когда он показывал ему любимый пистолет. Кель-тек за долгие годы почти сросся с рукой, Уле не оставлял его, даже спал с привычной игрушкой.

– Что означает эта надпись? – Ютан заметил гравировку и по слогам прочитал: – Алекс. Кто такой Алекс?

– Друг, – перевёл дыхание Уле, не заметив, как задержал его. Под ложечкой засосало, хотя уже давно воспоминания не вызывали подобных чувств. – Старый военный друг.

– А где он сейчас? Всё ещё воюет?

– Да, – Уле сглотнул. В горле пересохло, – он не вернулся с фронта.

– Ты скучаешь? – с детской непосредственностью спросил Ютан, а Уле, подавшись вперёд, прижал мальчика к груди, прячась от его внимательного взгляда, с отчаянием понимая, что он не сможет уволиться. Не сможет просто так уйти из этого дома и оставить мальчишку одного.

– Очень…

Глава 5

Sarah Blasko – An Arrow

– Поставь ноги шире. Руки на стену. – Короткие приказы, обжигающее дыхание у шеи.

Уле выполняет. Позволяет расстегнуть пояс штанов и спустить их до колен. Тяжесть тела, смазанные прикосновения и грубые толчки. Уле не в силах сдержать крик, и Алекс сжимает ему ладонью рот.

– Ещё один звук, и пошлю в дизель*! – Голос распаляет, свободная рука обвивает вокруг груди и сжимает так, что сердце с трудом бьётся.

Алекс кончает, но продолжает двигаться, позволяя и Уле дойти до конца. Когда альфа отходит, обжигающий воздух стирает остатки его тепла. Руки непроизвольно натягивают штаны, и бляшка брякает о язычок ремня. Алекс стоит за спиной, дышит через раз, но Уле чувствует его каждой клеточкой своего тела.

– Продолжай дежурство, солдат, – приказ, и чеканные шаги.

Уле переводит дыхание, поправляет оружие и направляется вдоль лагеря. Ребята спят, ночь тихая и безлунная. Их маленькое столкновение никто не заметил. А может и заметил – но солдаты и слова не скажут о дисциплинарных нарушениях в их отряде. Все уважают Алекса. И Уле чувствует, как счастье распирает грудь от мысли, что он ему принадлежит…

* – жаргонное обозначение дисциплинарного батальона для низших чинов.

***

В своей работе Уле ненавидел выходные. По контракту ему были положены четыре свободных дня в месяц, но он схитрил и провёл их в доме с Ютаном. В конце октября ему позвонил Эдмунд Давидсен и потребовал «свалить ко всем чертям». Не хотелось до отвращения, и планов не было, но Эдмунд умел настоять на своём, и в семь вечера того же дня ему позвонил Этони Стам с твёрдой уверенностью, что у Уле выходной, и пригласил в паб выпить пива.

– Я беру отгул, – Уле на бегу набрал номер Като, – вернусь завтра после ужина, напомни Стиану, чтоб от Ютана не отходил ни на шаг!

– Ага, Эдмунд ему уже сообщил.

Уле поморщился, понимая, что начальник его обхитрил, но выяснять отношения не стал. Вечер с Этони – приятный подарок. Стам был ему по душе, с ним отлично получалось найти общий язык, и Этони, немного безбашенный или ненормальный, потрясающе поднимал настроение. Уле не стал даже переодеваться, выхватил из своей так и не разложенной сумки плотную куртку, накинул на рубашку, скрывая кобуру пистолета. Под рубашкой остался лёгкий бронежилет, но он не мешал.

Через час Уле стоял у назначенного места, с предвкушением посматривая на карту напитков и на заполненный зал. Компания Этони, дорогой алкоголь, шумный вечер. Всё это можно было закончить знакомством с альфой и ненавязчивым перепихоном. Случайный секс бодрил, помогал держаться в форме и избавлял от глупых мыслей о своей ущербности.