Как воспитать ниндзю

Требовалось оценить плачевный результат и что ж к нему привело, чтоб не повторять. А я не могла – слишком пострадала.

Каким образом его притянуло ко мне, если я его не привлекала?

Я очень хорошо знала, как привлечь внимание. Даже жестом.

По несчастью, я была очень наблюдательна и могла привлекать к себе внимание вольно и невольно как девочка. То, что я была женщиной, никто не отменял, и женственность проявлялась во мне. Два-три невольных движения, и человек цеплялся ко мне взглядом, не понимая, что во мне его привлекало. Вечная женственность рвалась из сердца и очаровывала всех, как я ее не давила. Тогда я воспринималась всеми как недостижимая чистота, которую хотелось взять в жены, точно я достигла чего-то в молитве, а оно пришло и взяло всех в плен, отодвинув меня в сторону. Я даже свое поведение тогда не воспринимала как свое – я будила лучшие чувства, но сама не понимала, как это делаю. И это мне не нравилось. Но я безумно училась.

Но была и изнанка.

Эта прекрасная ситуация внимания могла мгновенно стать неприятной и злой, когда плохой человек видел мое обычное обнаженное тело, которого я даже не стыдилась. Обычных людей это завораживало, они просто видели невинную чистоту, детей, их лица и души даже светлели. Ни одной нечистой мысли часто даже не возникало, точно мое тело отталкивало их. Часть даже не понимала, что я была раздетой, если купалась – им казалось, что я была одета в что-то светлое, легкое и полностью закрытое.

Но была категория людей, чьи мысли было невозможно омыть чистотой или самадхи – их мысли уже сами были полностью клубком грязи, а душа состояла из одних грязных мыслей. Он сам сейчас был грязью. У него точно срывали всю лавину пороков.

За исключением ситуации молитвы, мастерства и засад, где я все равно сливалась с движением природы, мое тело непрерывно двигалось, танцевало и текло из одной формы в другую – иначе мне было трудно сдержать бьющую энергию. Но именно мужчин это неприятно завораживало, причем это неприятное качество появилось после пятнадцати лет, и я пока не могла с этим разобраться – что не так случается. И чем сильнее внимание, тем они сильнее цепенели, а уж если на мне были блестящие предметы... До тех пор это в худшем случае просто смешило, и меня принимали за танец ветра, волн, листвы, деревьев, бликов солнца, просто останавливали внимание на мне и моем лице. Впрочем, ровесницы боялись ходить одной по ночам уже с семи лет, но меня и мой меч с пистолетом это как-то обошло стороной.

Раньше достаточно было махнуть мечом, как все странные мысли терялись.

Сейчас же меня иногда накрывала неприятная волна удушливого мужского и мальчишеского внимания – и моя интуиция человека, сжегшего тысячи публичных домов в местах моей собственности, вряд ли говорила мне, что это что-то хорошее. Я пока не могла осознать, почему на Мадонну так не смотрят. И почему на Жанну Арк так не смотрели.

Я опять что-то сделала не так.

Вот и у толстяка сорвало крышу.

Часть 2 Сватовство в стиле ниндзюцу, или как получить обручальное кольцо, ничего не обещая взамен

Глава 23 Папа думает об отставке

В Голландии была весна.

Я сидела на веранде и тоскливо смотрела, как Мари веселится.

В Англии был дождь. Но оттуда мы уехали еще три дня назад. Родители просто уехали из Англии после всего, что случилось, наплевав на расследование и Англию. К тому же, не было известно, жив ли старший принц. Быстро уехали. После того, как я его отделала, мама добавила, а китайцы собирались его кастрировать. Очень быстро уехали. Отец странно себя чувствовал – он вроде подал в отставку, ибо за ними еще и гнались. Ясное дело – отставка! По крайней мере, после того, что старший принц попытался сделать с его дочерью, работать на Англию он не собирался.

– В рубашке ты родилась! – разглядывая мои переломы, сказал китаец. – Ее даже не разорвали!

Я хмуро промолчала. Он имел в виду рубашку, а не меня.

– А вот бить больной ногой принца не надо было! – поучающе проговорил китаец. – Ты потеряла сознание и не убила его!

Мама хмуро молчала рядом.

– Ты больше не должна никогда оставаться наедине с взрослым мужчиной одна, – наконец сказала она.

Я торжественно кивнула.

– Они ужасны...

Я снова торжественно кивнула, оживившись.

– Они что-то имеют к тебе...

Теперь подозрительно оживилась моя сестра.

– Потому этого никогда не будет!!! – с угрозой закончила мама.

Я только тяжело вздохнула. Вопрос с мужчинами был болезненный.

– А телохранители мужчины? – осторожно спросила я.

– Нужны евнухи! – непреклонно сказала мама.

Вот тут-то телохранители и оживились. Подозрительно оживились и побледнели, особенно китаец. Даже рука его дрогнула.

Я захихикала.

– Не волнуйтесь, не волнуйтесь... – успокоила их я. – Я не китайский император... И не садистка...

Они успокоились.

– Мы применим наркотик! – гордо сказала я. Ухмыльнувшись.

А потом захихикала, увидев, какими стали лица моих друзей, братьев, воспитателей.