Читаем Как возникла и развилась жизнь на Земле полностью

К концу первой половины палеозойской эры развитие жизни сделало большой шаг вперед: в морях из беспозвоночных животных развились первые рыбы. Снаружи они были закованы в твердый панцырь, как раки. Эти древнейшие панцырные рыбы медленно двигались своим неуклюжим телом и, как думают ученые, больше ползали по морскому дну, чем плавали. Эти рыбы вымерли в палеозое. Нелегко заметить в них родство с нынешними рыбами, проворными и верткими обитательницами наших рек и морей.



Рис. 18. Панцырные рыбы и другие животные палеозоя


Рядом с ними возникли и настоящие морские рыбы. У них твердый скелет был не снаружи, а внутри тела и состоял из хряща, а в коже сверху сидели чешуи. Хотя сами они не дожили до нашего времени, но отдаленные их потомки — акулы — носятся и теперь по волнам океана. В теле акул также нет костей. Весь их скелет — хрящевой. Акулы стоят особняком среди теперешних рыб и своим видом резко отличаются от них.

С появлением рыб началась история той ветви животного мира, которая постепенно превзошла все его остальные ветви и вышла победительницей из жестокой борьбы за жизнь. Эта ветвь — позвоночные животные. Медленным путем развитие жизни привело к появлению первых позвоночных. Много миллионов лет потребовалось, чтобы из первых живых существ образовалась акулоподобная рыба.

Эта долгая история наукой освещена еще недостаточно. Нам гораздо лучше известен дальнейший путь: от первых позвоночных к человеку. В земных пластах нашлись документы в виде множества окаменелых остатков и отпечатков, намечающих этот путь. Мы остановимся на его главнейших этапах.


Каменноугольный период


Особенно пышно расцвела жизнь во второй половине палеозойской эры, начиная с так называемого каменноугольного периода. За этот долгий период в Земле накопились несметные богатства каменного угля, теперь открытые и разрабатываемые человеком. Накоплению этих ценных запасов прежде всего содействовал тогдашний климат: теплый и влажный воздух окутывал весь земной шар, и, как в гигантском парнике, на нагретой почве дружно всходили и быстро разрастались высокие деревья.

Нередко в каменном угле видны отпечатки листьев, кусков древесной коры, шишек, веток и т. д. Для изучения растений, из которых образовался каменный уголь, делают тонкие срезы (шлифы), просветляют их особым образом и рассматривают в микроскоп. Изучение это показало, что в каменноугольный период сильно возросло разнообразие растительного мира. Новых пород древесных растений появилось так много, и среди них были такие великаны, что каменноугольную флору (растительность) считают самой мощной и богатой из всех, когда-либо существовавших на Земле. Благодаря ей на Земле впервые возникла плодородная почва. До этого времени растениям приходилось укрепляться на голых скалах, на камнях или песке. Теперь образовался перегной, который смешался с песком и камнями и создал настоящую почву.



Рис. 19. Отпечатки растений на каменном угле


Первое место среди тогдашних растений занимали древовидные папоротники, огромные хвощи и плауны. Папоротники высоко над землей возносили свои раскидистые листья, затеняя малорослые формы, ютившиеся внизу. Огромного развития достигало бесполое поколение папоротников, приносившее миллиарды спор, которые усыпали Землю толстым слоем. Местами каменный уголь целиком состоит из бесчисленных уплотненных, спрессованных спор. Хвощи поднимали свои толстые стебли, украшенные вверху плодовыми шишками. Листья их сидели кольцами вокруг стволов, а нижние части стеблей были погружены в болото. Плауны были одеты небольшими узкими листьями, придававшими стволам их вид чешуйчатых колонн. С их вершин свешивались плодоносные шишки, выбрасывавшие целые тучи спор. Были еще особые семенные папоротники с рассеченными листьями, по краям которых сидели семена. Местами попадались невысокие деревья с широкими веерообразными листьями — гинковые деревья, которым предстояло роскошное развитие в следующую — мезозойскую — эру.



Рис. 20. Деревья каменноугольного периода


Земля на обширных пространствах была покрыта болотами, и на них вздымались огромные леса. Отмиравшие деревья постепенно погружались в топкую почву и глубоко засасывались ею. Уцелевшие стволы, листья и ветки деревьев, тесно сплетенные друг с другом, постепенно затягивались илом, нагромождались одни на другие. Вновь отмиравшие деревья налегали на нижние, сдавливали их, а потом и сами подвергались той же участи.

В течение многих и многих тысячелетий накоплялись эти деревья, этаж за этажом, хороня вместе с собой животных, приютившихся у них под корой или в дуплах. Не раз исследователям попадались среди стволов, образующих каменный уголь, остатки улиток, тысяченожек, а то и целые окаменевшие скелеты похожих на лягушек животных, сидевших в дуплах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Логика случая. О природе и происхождении биологической эволюции
Логика случая. О природе и происхождении биологической эволюции

В этой амбициозной книге Евгений Кунин освещает переплетение случайного и закономерного, лежащих в основе самой сути жизни. В попытке достичь более глубокого понимания взаимного влияния случайности и необходимости, двигающих вперед биологическую эволюцию, Кунин сводит воедино новые данные и концепции, намечая при этом дорогу, ведущую за пределы синтетической теории эво люции. Он интерпретирует эволюцию как стохастический процесс, основанный на заранее непредвиденных обстоятельствах, ограниченный необходимостью поддержки клеточной организации и направляемый процессом адаптации. Для поддержки своих выводов он объединяет между собой множество концептуальных идей: сравнительную геномику, проливающую свет на предковые формы; новое понимание шаблонов, способов и непредсказуемости процесса эволюции; достижения в изучении экспрессии генов, распространенности белков и других фенотипических молекулярных характеристик; применение методов статистической физики для изучения генов и геномов и новый взгляд на вероятность самопроизвольного появления жизни, порождаемый современной космологией.Логика случая демонстрирует, что то понимание эволюции, которое было выработано наукой XX века, является устаревшим и неполным, и обрисовывает фундаментально новый подход – вызывающий, иногда противоречивый, но всегда основанный на твердых научных знаниях.

Евгений Викторович Кунин

Биология, биофизика, биохимия
Глаз разума
Глаз разума

Книга, которую Вы держите в руках, написана Д. Хофштадтером вместе с его коллегой и другом Дэниелом Деннеттом и в «соавторстве» с известными мыслителями XX века: классическая антология эссе включает работы Хорхе Луиса Борхеса, Ричарда Доукинза, Джона Сирла, Роберта Нозика, Станислава Лема и многих других. Как и в «ГЭБе» читателя вновь приглашают в удивительный и парадоксальный мир человеческого духа и «думающих» машин. Здесь представлены различные взгляды на природу человеческого мышления и природу искусственного разума, здесь исследуются, сопоставляются, сталкиваются такие понятия, как «сознание», «душа», «личность»…«Глаз разума» пристально рассматривает их с различных точек зрения: литературы, психологии, философии, искусственного интеллекта… Остается только последовать приглашению авторов и, погрузившись в эту книгу как в глубины сознания, наслаждаться виртуозным движением мысли.Даглас Хофштадтер уже знаком российскому читателю. Переведенная на 17 языков мира и ставшая мировым интеллектуальным бестселлером книга этого выдающегося американского ученого и писателя «Gödel, Escher, Bach: an Eternal Golden Braid» («GEB»), вышла на русском языке в издательском Доме «Бахрах-М» и без преувеличения явилась событием в культурной жизни страны.Даглас Хофштадтер — профессор когнитивистики и информатики, философии, психологии, истории и философии науки, сравнительного литературоведения университета штата Индиана (США). Руководитель Центра по изучению творческих возможностей мозга. Член Американской ассоциации кибернетики и общества когнитивистики. Лауреат Пулитцеровской премии и Американской литературной премии.Дэниел Деннетт — заслуженный профессор гуманитарных наук, профессор философии и директор Центра когнитивистики университета Тафте (США).

Даглас Р. Хофштадтер , Дуглас Роберт Хофштадтер , Дэниел К. Деннет , Дэниел К. Деннетт , Оливер Сакс

Биология, биофизика, биохимия / Психология и психотерапия / Философия / Биология / Образование и наука