Читаем Как возникло человечество полностью

Кроме совместных оборонительных действий, других сколько-нибудь развитых форм сотрудничества у обезьян исследователями не отмечено. Р.Иеркс (Yerkes, 1943, р.41) прямо утверждает, что у шимпанзе, которые считаются самыми „общественными" из всех обезьян, не существует сотрудничества ни в сборе пищи, ни в сооружении гнезд и т. п. и что поэтому ошибочно было бы рассматривать их как естественно-кооперативных животных. Сходные утверждения мы находим и у других зарубежных ученых (Crawford, 1937; Warden and Gait, 1943, p.216–218, 231; Sahlins, 1959, p.64).

„Скажем сразу, — пишет Н.Ю.Войтонис (1949, с. 215), касаясь вопроса о взаимопомощи у обезьян, — что в сколь-ко-нибудь развитой форме этих явлений мы у обезьян не наблюдаем. Однако некоторые зачатки действий помощи установлены у них с несомненностью". Но последнее утверждение он тут же сопровождает оговоркой, что „во многих случаях действия этого рода неотделимы от того, что называют „заботой о потомстве" и что наблюдается у других животных", объясняя, таким образом, большинство наблюдаемых зачаточных действий взаимопомощи проявлением материнского инстинкта. По существу ничего определенного не может сказать по этому вопросу и Н.А.Тих, посвятившая проблеме взаимопомощи и сотрудничества у обезьян целую главу (1947, 1, с.!81 —225).

Важнейшим аргументом, приводимым в пользу существования стадного инстинкта у обезьян, является наличие у них тяготения друг к другу. Наиболее ярко оно проявляется в стремлении обезьяны, изолированной от других животных, вернуться в объединение. Обезьяна, лишенная общества других животных, очень тяжело переживает изоляцию: она кричит, рвется, зачастую отказывается от пищи и т. п. (Yerkes, 1943, р.44–46; Kohler, 1948, р.283; Тих, 1947, 1, с.51, 108; Войтонис, 1949,с.203).

Все эти факты, несомненно, имеют место, но все они полностью объяснимы и без допущения существования сложнейшего безусловного социального рефлекса. Ключ к их пониманию дает учение И.П.Павлова о динамическом стереотипе. Как указывал И.П.Павлов (1951, с.369 сл.), в коре больших полушарий головного мозга животных под воздействием внешней среды образуется постепенно динамический стереотип, г.е. слаженная, уравновешенная система нервных процессов. Образование динамического стереотипа есть возникновение привычки к жизни в определенной среде, привычки к определенному образу жизни. Чем больше продолжительность жизни в данных условиях, тем прочнее образовавшийся динамический стереотип. У обезьян, с самого момента своего рождения живущих в объединениях, постепенно вырабатывается прочная, устойчивая привычка к жизни в объединениях.

Образование в коре их головного мозга прочного, устойчивого стереотипа и является основой их тяготения к себе подобным. Тенденция к объединению, отмеченная у обезьян, имеет своей физиологической основой не какой-то никому не известный социальный безусловный подкорковый центр, а образовавшийся в коре больших полушарий прочный и устойчивый динамический стереотип. Она по своей природе является не подкорковой, врожденной, а корковой, индивидуально приобретенной. Ее источник не подкорка, а внешняя „общественная" среда, обусловившая образование динамического стереотипа.

Изолирование обезьяны от себе подобных, представляя собой изменение внешней среды, вызывает ломку старого сложившегося динамического стереотипа. Ломка же старого динамического стереотипа и установление нового, как показали опыты И.П.Павлова и его сотрудников, всегда происходит крайне мучительно „Этот процесс, — писал И.П.Павлов (1951, с.397–398), характеризуя протекание эксперимента по замене старого стереотипа новым, — сопровождается чрезвычайным возбуждением животного: животное рвется из станка, срывает все на нем прикрепленные наши приборы, кричит, дело доходит до отказа от подаваемой еды… Это мучительное состояние продолжается целых два, три месяца, пока, наконец, животное не решает задачу; устанавливается стереотип".

К такой точке зрения, что тяготение обезьян друг к другу является вторичным явлением, возникшим на почве половых и материнских связей, обусловивших возникновение и существование объединений обезьян, склонялся и Н.Ю.Войтонис (1949, с. 198–199).

Перейти на страницу:

Похожие книги

60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука