Как вы мне все надоели!..

– Надо у Малыша спросить. Он где-то подцепил. Пугнули мы их? А? И граф твой спасся! С тебя причитается, вожак.

– Как это вы додумались?

– Не мы додумались. Древний воровской прием – поджечь, а потом поживиться в суматохе. Порядочный вор всегда готов его в дело пустить. Вот только мы его по другому случаю употребили, – объяснил Дедуля. Тут за спиной у Жилло отделился от стены и развеселый Малыш.

– Ну, здорово твой граф заорал: «Я люблю тебя!» Меня чуть слеза не прошибла, – признался он. – Мне бы когда-нибудь так убедительно это проорать... Только не принцессе. Я вот одну красотку в Кульдиге видел – не девочка, конечно, в теле, груди – во!

Малыш показал на себе, как возвышаются эти изумительные груди, и Дедуля очень неодобрительно на него посмотрел – вышло, что торчат не менее чем на фут, и достигают избраннице выше подбородка, мешая принимать пищу.

– Малыш иногда жениться собирается, – объяснил он Жилло. – Вот тоже приобретение для женщины! Потерпи, смотаемся от этого равноправия подальше, тогда женись на здоровье.

– Ты, Малыш, откуда эту песню знаешь? Про бастардов? – спросил Жилло.

– Я? Слушай, спроси у Дедули. Это он однажды приволок. Бурчал, бурчал, я думал – совсем умом повредился.

– Я приволок?

– Не я же!

И братцы с огромным недоумением друг на дружку уставились.

– Темное дело, – сказал Жилло. – Понимаете, ведь и ко мне эта песенка привязалась непонятным образом. Первый куплет впервые слышу, но второй точно мой. Сперва ощущение было, будто я сам его и придумал! Я его в лесу подцепил, неподалеку от Полосатого мыса. Ладно, с песней мы на досуге разберемся. Что бы могло значить это помилование с бухты-барахты? Так старательно принцессу и графа под топор подводили – и на тебе! Пожара настолько испугались?

– Знаешь, вожак, про песни ты хорошо рассказываешь, но пора бы нам отсюда убираться, – строго предложил Дедуля. – Гляди, все зеваки со двора вымелись, никаких просителей в галерее, никого постороннего. Не обратили бы на нас внимания. Я, скажем, человек скромный, мне его вовсе не надо. И Малыша я так же воспитывал. Давай-ка сматываться!

Опять протащили братцы Жилло закоулками – и опознал он местность только у замковых ворот. Причем, в довершение общего безумства, какая-то ответственная личность там мешочки с булками и салом раздает! Все, как было обещано Думой, и не отказываться же... Выскочили Жилло и братцы наружу вместе с последними зрителями – а тут наемный экипаж подъезжает.

– Ребята, держите меня! – говорит Жилло. – Пусть я съем свою шляпу, если это не старый хрен ювелир!

Прыгнул Малыш на подножку, заглянул вовнутрь, соскочил.

– Вожак, это именно ювелир! И прибыл действительно утром! Как обещал!

Тут с хохотом и гомоном понеслись все трое вниз по серпантину скачками, прыжками, выделывая кренделя и радуясь до щенячьего визга. А вскоре обогнал их ювелир в наемном экипаже. Видно, Думе сейчас не до него было.

Однако на мосту Жилло угомонился и призадумался. Что-то стряслось возле эшафота такое, что казнь отменили. Не любовь же к принцессе их всех охомутала! Что же это такое могло быть? И не пожар – перенесли бы казнь на другое время и никого постороннего близко не подпустили. Интересную загадку загадала Равноправная Дума графскому слуге... И если граф помилован, то как ему велено дальше себя вести? Уносить из Кульдига ноги? Или оставаться здесь под присмотрим? Вот тоже морока... Даже непонятно, у кого об этом спросить – не у лекаря же!

Тут Жилло почувствовал, что летит по воздуху и налетает на стенку.

Оказалось, Малыш ущипнул особу женского рода, с которой они как раз поровнялись, и получил с размаху по уху. Ручка была тяжелая, парень налетел на Дедулю, а уж тот всем своим весом – на Жилло.

Стоит эта особа, смотрит, как трое здоровых мужчин от одного удара ее прелестной ручки чуть кувырком не полетели и как они друг от дружки отцепляются, и корзинку на локте раскачивает.

А была это Дениза, Дениза во всем блеске доступной ей роскоши – с кружевами на пышной груди, с локонами, выпущенными из-под чепчика прямо до тех соблазнительных кружев, по два локона с каждой стороны, в шелковой накидке, которая сзади обтянула юбку, так что округлые формы сами умоляли – ну, ущипни!

– Нашел к кому приставать, – сделал Дедуля внушение Малышу. – Это же такая ведьма, такая заноза, что в одиночку с ней и не связывайся... На такую красотку идти нужно вчетвером, в полном вооружении, и чтобы за углом кто-нибудь с лошадьми ждал, на всякий случай.

– Но это же она и есть! – воскликнул Малыш, глядя вслед Денизе. – Она тут неподалеку, на улице Медников погребок держит. Слушай, вожак, а не пойти ли нам в тот погребок?

– Проголодался, что ли? – поймав взгляд Дедули, спросил Жилло. – Ну так я тебе скажу, что кабачок у нее не по нашему карману. Дорого берет. Я там поужинал как-то и позавтракал. Очень удивился, когда платить пришлось...

– Это не беда, – возразил Малыш, глядя мимо Жилло и Дедули – туда, где скрылась в толпе Дениза. – Кошельков на наш век в Кульдиге хватит.

– Да не пара она тебе! – рявкнул наконец Дедуля. – Она тебя лет на десять старше, понял?