Как выбрать мужчину

В тот момент, когда Кейт появилась, сопровождаемая лимонным запахом, он поднял глаза и почувствовал справедливость сделанного им замечания, которое она нашла столь оскорбительным. Он был во всем прав. Это были два человека, и эта была тем человеком, который вышел из машины.

Она была в платье и соответствующем ему жакете, выглядевших так, как будто они были куплены в одном из модных магазинов в Ла-Джолле. Платье было розовое в мелкий белый горошек, а жакет — белый. Туфли также были розовые, в тон платью. Не многие рыжие, которых он видел, могли бы носить розовый цвет с таким успехом, но у ее волос был красивый рыжеватый оттенок, который создавал поразительное сочетание. И опасное.

Ее еще недавно спутанные волосы были вымыты шампунем — он смог уловить кокосовый запах — и искусно уложены. Кейт зачесала их назад за уши, чтобы подчеркнуть большие розовые сережки, размером с серебряный доллар. Тени сделали ее карие глаза более глубокими. Возможно, кое-кто в хорошем настроении мог бы подумать, что они выглядят загадочными и сексуальными. Он считал их подозрительными. Помада была подобрана в тон к розовому платью. Три розовых браслета звенели на запястье, когда она двигала чемодан, перекладывала его из одной руки в другую и смотрела на часы.

— Ванная — ваша, — сказала она.

— Благодарю вас, — ответил он подчеркнуто вежливо. — Похоже, доктор Кейт готова. — Это был удар ниже пояса, но в тот момент ему было все равно. Она приняла безобидное внимание с его стороны и придала ему более серьезное значение, чем он рассчитывал. Он не сомневался, что она на ком-то уже это попробовала. Возможно, она даже не хотела спорить с ним. Она получила секс, который был ей нужен, и, может быть, даже собиралась уехать с курорта после обеда без выяснения отношений. Гарт решил, что его просто использовали.

Она поджала губы.

— Я была бы благодарна, если бы книги, которые у вас находятся, были отправлены в номер, где я буду давать автографы, на случай, если вдруг потребуются лишние экземпляры.

— Без проблем… — Он склонил голову с миной любовника знаменитости.

Она сжимала портфель. Откашлялась. Очевидно, она хотела еще что-то сказать, но раздумывала. Интересно, что это могло быть. Он испытывал удовлетворение, наблюдая, как она мучается.

— Я не в силах запретить вам говорить, что вам хочется, — наконец произнесла она, — но я была бы признательна, если бы этот эпизод… между нами не стал достоянием общественности.

— А я-то думал, что именно этого вам хотелось. Вы только что продемонстрировали, как это делается.

Ее глаза сузились.

— Мне попросить прощения?

— Я говорю о правдоподобии. Как вы можете рассчитывать на то, что ваши читатели поверят вам, если вы не докажете им, что вы способны эту работу выполнить? Я могу засвидетельствовать, что вы очень хороши в достижении секса, который вам нужен. — Он увернулся, так как она швырнула портфель в его голову. Затем он кинулся к ней и схватил ее за руки. — Но боюсь, что я не сделаю вам дополнительной рекламы.

Она задрожала от ярости. Щеки ее пылали.

— Вы думаете, что я хотела этого?

— Ну что вы, нет. — Он крепко держал ее. Даже теперь, несмотря на все его опасения, ему хотелось заключить ее в объятия и целовать до тех пор, пока их сердца не забьются в унисон, а телам не станет жарко, как это было недавно. Он должен был признать, что от нее исходил сексуальный призыв. А может быть, в конце концов, у нее были секреты, которые она хотела открыть другим женщинам. — Я действительно не думаю, что вы хотите, чтобы я целовал вас и потом об этом рассказывал. Я представляю, что вы хотите оставить это право за собой до того времени, скажем, когда придут, например, корреспонденты из журнала «Пипл» брать интервью.

Ее душила ярость.

— Отпустите меня.

— Но я предупреждаю, что, если я где-нибудь прочту о нас или услышу, что рассказ об этом щекотал нервы на некоем шоу, я заставлю вас пожалеть. Я никогда не хотел, чтобы вторгались в мою личную жизнь. Вы поняли? Никогда.

— Вы ничтожество!

— Видимо. И поскольку вы думаете, что я… — Он не смог продолжить. Искушение заткнуть этот рот, так же как и снизить остроту этой нелепой жажды, было слишком велико. Раньше, чем она могла догадаться, что у него на уме, он схватил ее за плечи и притянул к себе. Она была такой вкусной и привлекательной, как вишневый пирог. Она упиралась ему в грудь, но все с меньшей и меньшей силой, пока он пытался просунуть язык между ее зубами. Он использовал удобный момент, и она могла ударить его, но не сделала этого. Вероятно, он действовал на нее так же, как и она на него. Перед тем как отпустить ее, он в течение некоторого времени испытывал от своей власти над ней чувство удовлетворения.

— Я ненавижу вас, — сказала она, отворачиваясь. Она тяжело дышала, губная помада была смазана. Ее глаза горели, и на секунду ему показалось, что в них стоят слезы. Вероятно, нет. В такой момент она была слишком искушенной для слез. — Я ненавижу вас больше всех людей на свете!

— Почему? Потому что я говорю вам правду о вас самой?