Как выйти замуж за шпиона

Дама постарше бросила на него испепеляющий взгляд, но Уилл вежливо прикоснулся рукой к шляпе и ответил своей самой обаятельной улыбкой. Фыркнув, дамочка довольно громко, так, чтобы он услышал, обозвала его фатом. Уилл едва удержался от смеха. Господи, как же хорошо снова оказаться в Англии! Самая большая опасность, которая его тут подстерегала, – это укол зонтиком и осуждающий взгляд светской дамочки.

Уилл легко взбежал по ступенькам к дверям дома Доминика и взялся за дверной молоток. Дверь тут же распахнулась. Пожилой мужчина, бывший местный агент Доминика, который теперь служил в доме, забрал у Уилла шляпу и перчатки. Он передал Уилла Ситуэллу, дворецкому, который появился словно по волшебству.

– О, Ситуэлл, я вижу, вы не оставили свою привычку появляться незаметно, – заметил Уилл, поддразнивая надутого от важности типа.

– Нет, такие вещи уже не для меня, капитан Эндикотт, – отозвался Ситуэлл с производящим впечатление пренебрежением. Ситуэллу явно нравилась роль чопорного дворецкого. А ведь раньше он был одним из самых ловких тайных агентов. – Сэр Доминик просит вас соблаговолить подождать в гостиной. Он скоро вас примет.

Уилл вздохнул: он знал, что ожидание может затянуться. Сэру Доминику нередко приходилось, бросив все дела, заниматься каким-нибудь срочным заданием, и он был не из тех людей, которых можно поторопить. Как бы там ни было, предстоящая встреча, скорее всего, станет пустой тратой времени, потому что ему попытаются навязать новое задание. На самом деле Уилл принял решение объявить сэру Доминику о своей отставке, он выходит из шпионской игры раз и навсегда.

Ситуэлл проводил Уилла в гостиную, окна которой выходили в небольшой сад. Переступив порог, Уилл замер удивленный. Он бывал в этой гостиной и помнил строгую обстановку в серо-голубых тонах. Теперь комната просто ошеломляла – желтые обои, красно-желтые портьеры в полоску на окнах. Старая добротная мебель уступила место диванчикам, пуфикам и креслам, обитым невероятно пестрой цветастой тканью. Ощущение было таким, словно окна распахнули, и летний сад шагнул в комнату. Праздничный эффект усиливался благодаря изящным вазам с желтыми розами: две вазы стояли на каминной полке, а еще одна – на круглом столике у окна.

Эта гостиная настолько дисгармонировала с характером Доминика – человека угрюмого, что Уилл засмеялся.

– Это больше похоже на дамский будуар, не так ли? На первый взгляд можно решить, что сэр Доминик лишился рассудка.

Уилл повернулся, услышав знакомый голос, и увидел своего кузена, который лениво приподнялся из кресла с подголовником, которое стояло в алькове, заставленном книжными шкафами.

– Алек! А я-то думал, что ты еще находишься в своем полку в Париже, – обрадовался Уилл.

В отличие от Уилла, который вместе со своим отрядом последние несколько недель преследовал остатки наполеоновской армии, Алек дошел маршем до Парижа с оккупационными войсками.

– Да уж… – Алек вздохнул. – Мне пришлось нелегко, пока ты развлекался на границе. И я завидовал тебе, счастливчик!

Уилл презрительно фыркнул:

– Да, уверен, что Париж стал для тебя настоящей пыткой.

Можно не сомневаться, что Алек не упустил возможности попьянствовать и поразвратничать в парижских заведениях. Где бы он ни находился, буквально все женщины были у его ног. Уилл не раз был вынужден спасать шкуру кузена, вытаскивая его из очередной передряги, прежде чем чей-нибудь разъяренный папаша или муж погонится за ним с дробовиком, мушкетоном или, как это случилось однажды, с мачете.

Алек понимающе усмехнулся, но наживку не заглотил.

– Когда ты приехал в Лондон?

– Только вчера, хотя в Англии уже несколько недель. Я навещал тетю Ребекку в Гемпшире – хотел узнать, как она поживает после кончины моего дядюшки.

Уиллу все еще трудно было поверить в смерть дяди Филиппа, и он очень переживал, что не смог попасть в Англию на его похороны.

Уилла, внука баронета, отдали на попечение его дяде Филиппу Эндикотту вскоре после появления малыша на свет. Дядя Филипп был преуспевающим джентльменом. Он вел необременительную жизнь в графстве Гемпшир со своей женой Ребеккой. У них не было детей, поэтому они с радостью приняли Уилла, воспитывали его как сына и старались замять скандал, вызванный его рождением. Поскольку мать Уилла умерла, когда ему еще не было и года, дядя с тетей стали его родной семьей. Отец Уилла, герцог Фредерик Йоркский и Олбани, обратил на сына внимание, когда тому исполнилось шестнадцать лет, однако никто не мог заменить ему дядю Филиппа.

– И как же поживает твоя тетушка? – поинтересовался Алек.

Уилл пожал плечами.

– Неплохо, – ответил он. – Получилось так, что племянник дяди Филиппа унаследовал его имущество и особняк, но тетя достаточно обеспечена. Ей достался дом в окрестностях Бейсингстоука, там же живут и ее сестры.

Алек нахмурился.

– А ты как же? Дядя оставил распоряжения насчет тебя или послал на все четыре стороны?

Уилл кивнул на стоявший возле камина столик на колесиках, заставленный графинами.