Как вырастить гения

Несмотря на отсутствие мужа, она воспитала сына, достойного своего великого отца. Одиссей также узнал историю, которую вы тоже знаете, – о том, что, уклоняясь от нежеланного брака, Пенелопа сказала настырным женихам, что не может выбрать ни одного из них, пока не соткет достойный покров для отца Одиссея Лаэрта. В силу своего преклонного возраста Лаэрт сам не мог выступить надежным защитником своей невестке, но она нашла способ воспользоваться его авторитетом отставного правителя и почтением к его статусу – отца героя войны – и три года демонстративно ткала этот покров днем, а ночью распускала сотканное. То есть целых три года она водила за нос толпу ухажеров – а их было около ста человек – пока они ее не разоблачили. Мог ли не оценить сам хитроумный Одиссей разумности своей супруги, услышав эту историю? Не мог. Когда он проник в дом под видом нищего странника, то она его не узнала, поэтому начала его расспрашивать о том, о чем должна расспрашивать благородная хозяйка знатного дома любого странника: о том, не видел ли он где его мужа и не привез ли о нем вестей? Она вела себя очень вежливо и радушно, как и подобает жене благородного мужа. Но поверила ли она ему на слово, когда он ей сказал, что встречался с ним? Нет. Она стала его проверять. И тут уже Одиссей лично, а не по рассказам, смог убедиться в благоразумии своей супруги. С такой речью она обратилась к Одиссею: «Мне теперь хочется, странник, тебя испытанью подвергнуть. Если и вправду товарищей ты угощал Одиссея и самого его там у себя, то расскажи, какую на теле носил он одежду, как он выглядел сам, и кто его спутники были». Одиссей описал ей свой пурпурный плащ с золотой застежкой, товарищей, с которыми пустился в путь, и Пенелопа убедилась, что странник встречался с ее мужем, поскольку описание было точным.

ВАЖНО!

Три года Пенелопа водила за нос толпу ухажеров – а их было около ста человек – пока они ее не разоблачили.

Потом состоялось известное сражение, в ходе которого Одиссей со своим сыном и двумя старшими преданными ему помощниками перебил всех женихов. Наконец, Пенелопе было объявлено, что Одиссей вернулся, расправился со своими обидчиками и отдыхает после боя в обеденной зале. Поверила ли она уверениям своей старой няни, которая ей сообщила эту новость? Нет. Вот как описывает Гомер встречу супругов после двадцатилетней разлуки: «Переступив через порог из отесанных камней, ступила в зал Пенелопа и села к огню напротив супруга возле стены. Прислонившись к высокой колонне, сидел он, книзу глаза опустив, дожидаясь, услышит ли слово от благородной супруги, его увидавшей глазами. И, удивленная, долго молчала тогда Пенелопа, то, заглянувши в лицо, его находила похожим, то из-за грязных лохмотьев казался он ей незнакомым. С негодованием к ней Телемах обратился и молвил: „Мама моя, горе ты, мать, до чего ты бесчувственна духом, что от отца так далёко ты держишься, рядом не сядешь, слово не скажешь ему, и его не о чем не расспросишь?“ Так Пенелопа разумная сыну тогда отвечала: „Ошеломило мне дух, дитя мое, то, что случилось, я ни вопроса задать не могу, ни хоть словом ответить, ни заглянуть ему прямо глазами в лицо. Если вправду передо мной Одиссей, и домой он вернулся, то сможем легче друг друга признать, нам ведь обоим известны разные признаки, только для нас с ним лишенные тайны“. Так сказала она, в ответ Одиссей улыбнулся. И Телемаху, не медля, слова окрыленные молвил: „Что ж, Телемах, пускай твоя мать меня испытанью подвергнет, скоро тогда и получше меня она, верно, узнает“».

Обиделся ли Одиссей на жену, что она его не признала и не кинулась ему на шею? Я так думаю, что он даже, скорее, обрадовался ее благоразумию. Обратите внимание, что он не стал ее в чем-то уверять или приводить доказательства. Он решил подождать, какие шаги она предпримет и что решит. Они друг друга стоят. После того, как Одиссей привел себя в порядок, был вымыт, переоделся, дал Пенелопе привыкнуть к мысли о своем возвращении, он все же обратился к жене с такими словами (а она все наблюдает за ним): «Странная женщина, боги, живущие в домах Олимпа, твердое сердце вложили в тебя среди жен слабосильных, вряд ли другая жена в отдаленьи от мужа стояла б так равнодушно, когда перенесший страданий без счета, он, наконец, на 20-м году возвратился в отчизну». И обратился к старой няне-служанке: «Вот что, мать, постели-ка постель мне, что делать, один я лягу, у женщины этой, как видно, железное сердце».

Как видим, если Одиссей упрекает жену в равнодушии, то вначале он все-таки восхищается силой ее духа. Так ему на это Пенелопа ответила: «Странный ты, я ничуть не горжусь, не питаю презренья и не сержусь на тебя. Ну, хорошо, постелю я ему на кровати, только снаружи, не в спальне, которую сам он построил, прочную выставив из спальни кровать, а на ней ты настелишь мягких овчин, одеялом покроешь, положишь подушки» – так сказала она, подвергая его испытанию.