Как вывести ведьмаков

Надо отдать должное находчивости Валсидала, примерно после двадцатой прогулки вдоль берега ему поднадоело созерцать, как туман с острова Беримор, где ему довелось мотать свой долгий срок в Сартакле, с последующим побегом, разумеется (ибо от этих магов амнистии точно не дождешься), в очередной раз безуспешно пытается добраться до Безымянного леса, чтобы «радостно» удушить его обитателей в своих ядовитых объятиях. Вампир решил внести немного разнообразия в свой, так сказать, отдых. Раз уж спокойная на вид вода озера для него настолько страшна, что он никак не может уговорить себя подойти поближе, нужно попробовать найти альтернативные возможности для связи. И они-таки в Безымянном лесу имелись… у магов.

К досаде вампира, маги почему-то не горели желанием делиться кристаллами связи. Не соглашались даже сдать в аренду за последующее вознаграждение когда-нибудь в необозримом будущем. В глубине души Валсидал и сам понимал, что на данный момент предложить что-нибудь стоящее двум боевым магам и одному ученику не сможет. Их устроила бы разве что поимка вампира, только самого вампира такой расклад вовсе не устраивал. Оказаться в Сартакле вновь после того, как приложил массу усилий, чтобы его покинуть… Это не вариант. В итоге Валсидал толкнул долгую, прочувствованную речь о жестокосердии магического сословия вообще и нескольких его представителей, засевших на данный момент в Безымянном лесу, в частности. Маги, ничуть не устыдившиеся своего поведения, запустили в вампира несколько магических шаров и серебряных звезд. Промазали. На том и разошлись.

Где взять зеркало, Валсидал тоже не знал. Может, оно имелось у ведьмы, только к ней идти было так же бессмысленно, как и мечтать о снеге, находясь где-нибудь в жаркой пустыне.

— Какие черствые, жестокие здесь люди! — патетически воскликнул вампир, с вожделением оглядывая гладкую на вид поверхность озера. — И главное — не поймешь, что их так озлобило. Ведь живут среди природы. Места здесь вон какие знатные. Куда ни глянь — красотища. Птички поют. Кузнечики скачут.

В это время яркая птичка, которой полагалось просто петь, спикировала на зазевавшуюся нежить с ветки и едва не выклевала вампиру глаз. Как всегда в таких случаях, вампира спасла сверхъестественная скорость реакции. Он ловко сцапал возмущенную таким отношением маленькую хищницу, раскрутил ее над головой и запустил далеко в сторону острова Беримор. Из озера выскочила серебристая рыбина, хищной пастью сцапала зарвавшуюся пичугу и нырнула обратно в толщу воды, только круги пошли. «А мог бы и сам сначала полакомиться. Хоть пара глотков крови, а мои», — запоздало раскаялся вампир.

— Это от бескультурья в сердцах людских жестокость и черствость к чаяниям других поселяются, — резюмировал Валсидал. — Некому им здесь книжки хорошие читать, тягу к прекрасному прививать. Ничего. Вот построю замок, книги завезу, театр из столицы на праздники выписывать стану… Уж я их научу… как прекрасное любить… Мерб, наверное, как раз откопал библиотеку. Только вопрос, как с ним связаться, когда вокруг тут летают всякие, плавают да воду мутят.

Вампир с тоской посмотрел на спокойную на первый взгляд гладь воды. Но иллюзий на этот счет у него не было. Вон птичка тоже ничего не подозревала, а рыбка ее — бац! — и сцапала. А он, Валсидал, нутром чует, как где-то там, в глубине, сидит русалка и ждет, пока он расслабится, чтобы утащить с собой прямо к алтарю.

— А может, не сидит? — осторожно поинтересовался вампир у самого себя.

За долгое время, проведенное в одиночестве в заточении, у него выработалась привычка разговаривать с самим собой. Иногда он к себе даже на вы обращался, сильно уважая как личность и представителя высокого сословия с титулом.

— Может, она по делам уплыла или того… утонула… тьфу ты… в смысле спит. А что? Русалки тоже, наверное, спят. Днем она за мной охотилась, к женитьбе склоняла. Притомилась, поди, бедная. Спит. Точно спит.