Как выжить в современной тюрьме. Книга вторая. Пять литров крови. По каплям

Из истории театра. Всю жизнь играл. Иногда получалось убедительно. Не всегда. Он совершенствовался. Переживая настоящие эмоции, запоминал свое состояние и нес его на сцену. Потом сравнивал. Потом сравнивал получившееся с настоящими эмоциями. Потом решил перенести кое-что со сцены в жизнь. Доводил имитацию в жизни до совершенства. Провоцировал всплески эмоции, намеренно скандалил так, чтобы быть уверенным в своей убедительности. Все время внутренне сравнивая: натурально? похоже? Дошел до совершенства — разницу между настоящей и сыгранной эмоцией различить было уже невозможно. Казалось, этого мало. А что, если замахнуться на вечное? Что, если сымитировать смерть? Сымитировал блестяще! Не раскрывался до конца. Его так и похоронили, не сумев отличить игру от реальности. Опомнился он только в гробу. Понял, что заигрался, но было уже поздно — гроб закопали. А жаль, жил бы и жил.

Из истории сыска. Ради плана посадил себя, подведя под 162, часть 2.

Из истории любви. Любил себя самозабвенно, до такой степени, что от этой страстной любви стал непроизвольно размножаться почкованием и делением.

Из истории химии. Смешивал все подряд. Смешивал, смешивал, мешал, мешал и помешался.

Из криминальной жизни. Сам у себя украл часы и себе же продал за фальшивые деньги. На этом и попался: деньги у себя украл и понес их в магазин, где и повязали.

Из истории криминальной любви. Так любил жизнь, что трахнул ее. Она заявила на него, и его посадили за изнасилование.

Из истории патриотизма. Отдал свою жизнь за родину другому государству.

Смешливый. Смеялся над всем, даже над собой. Когда сломал ногу, смеялся так, что лопнуло в животе. На операционном столе от хохота захлебнулся и помер. На похоронах покойник продолжал улыбаться. Говорят, из могилы до сих пор доносится веселый смех.

Стоял, как памятник самому себе. Был в этом так убедителен, что его перепутали с настоящим бронзовым памятником и украли. Украв, сдали на цветной лом. Все открылось во время переплавки.

Хирург. Сам себе сделал операцию: вырезал все больное и вообще все лишнее. Но так увлекся, что забыл в себе кучу зажимов и инструментов. Так и ходит с ними, позвякивая. Оперирует и позвякивает.

Каратист. Долго искал возможность выучить китайский язык. Выучил, потратив много лет. Долго искал возможность найти хорошего тренера. Нашел. Стал суперпрофессионалом. Долго искал возможность поехать в Китай. Поехал. Долго искал Шаолиньский монастырь. Нашел.

— Вы из России? — спросили шаолиньские монахи.

— Да.

— А можете нам помочь? — с надеждой спросили монахи.

— Конечно.

— Не могли бы вы проводить нас до рынка в Лужниках? У нас есть хороший и очень дешевый товар.

Честный человек. Он был настолько честен, что когда его «раскалывал» следак, даже ему, следователю, стало понятно, что перед ним честный человек. Следователь настолько в этом уверился, настолько проникся, что раскололся сам. Однако сели оба.

Крутился всю жизнь. Крутился, крутился и скрутился в узел. Таким его и доставили в Склиф.

— Н-да! — сказали медики. — Надо резать!

Разрезали на несколько частей. Теперь крутится, чтобы эти части грамотно сшили.

История человека-невидимки. Страдал утонченностью. Довел свою утонченность до совершенства, до такого состояния, что совсем исчез из виду.

Умение договариваться. Обладал удивительным умением договариваться. Умудрился договориться и родился через кесарево сечение. С матерью нашел контакт практически мгновенно: сосал сразу две груди. В школе мгновенно договорился с учителями: обучался на дому, учителя бесплатно ходили к нему сами. В институте, договорившись, сразу же поступил на дипломный курс и тут же, договорившись, получил должность. Договорившись, сразу сумел стать и чиновником, и политиком, и бизнесменом. С женой договорился до свадьбы: она его вообще не беспокоила, но по договоренности родила двоих сыновей и даже по поводу детей не беспокоила. С врачами и властями договаривался мгновенно. Лечили его всегда бесплатно, а за воду и электричество государство ему само доплачивало, причем по двойному тарифу. Перед смертью договорился и получил место у Кремлевской стены. Попав в чистилище, тут же стал договариваться.

— И что? Договорился?

— Говорят, что да. Вернули обратно.

Всю жизнь постоянно начинал все сначала. Умирая, подумал: ну, уж там точно начну все сначала.

Он не просто кашлял, он кашлял с припердываньем.

20 сентября. Все, все безрадостно.

Только и слышу: «Сто шестьдесят вторая, часть два. Пидор-следак хотел перебить на другую статью — не дали. Может быть, на суде?..