Как выжить в старшей школе

Алексей же, наоборот, выглядит словно с обложки каталога «Аберкромби и Фитч» – прилично, образцово. Я облокачиваюсь на подоконник, подперев подбородок, и с обожанием наблюдаю за тем, как он надувает Айе нарукавники. Меня затягивает в прекрасную мечту: Алексей мой муж, это наш дом и Айя – наша прелестная дочь, которая учится плавать и радостно плещется в воде. Жизнь наладилась, все встало на свои места, я нашла своего Прекрасного принца и… МАТЕРЬ БОЖЬЯ! Перед окном появляется отец Алексея, поймав меня за тем, как я глазею на его сына. Я отпрыгиваю назад, вскрикнув, словно бабуин, и падаю на задницу. Мечта испарилась; чары разрушены. Я снова выставила себя на посмешище. Мне ничего не остается, кроме как рассмеяться.

13. Три признака того, что человек – латиноамериканец (5000 подписчиков)

Вопрос: кому вообще взбрело в голову причислить диск-гольф[15] к видам спорта? Начнем с того, что гольф сам по себе мало похож на спорт, но когда его скрещивают с пластиковым летающим диском яркой расцветки, какой тут может быть престиж? Это занятие для пожилых и маразматиков, для тех, кому недавно сделали лоботомию, и, судя по всему, старшеклассников. Тренер Вашингтон заставляет нас все сорок пять минут урока бегать по футбольному полю, гоняясь за хаотично летающими блюдцами – до смешного печальное зрелище.

Если вам охота умереть от скуки, то это игра для вас. Игрок бросает фрисби в сторону флажка, который считается лункой. Нужно добросить фрисби до флажка за наименьшее количество бросков, затем крохотным оранжевым карандашом записать это количество, а потом перейти к следующему флажку и так далее. Выигрывает тот, кто к концу игры сделает меньше всего бросков. Кажется.

Я вообще не знаю правил и уж точно не собираюсь им следовать, потому что мне до лампочки и потому что если я начну воспринимать происходящее всерьез, то все станет по-настоящему, а если вы сыграете в диск-гольф однажды, пути назад уже не будет.

Тренер Вашингтон без конца кричит мне: «Леле, ты все делаешь неправильно. Хватит уже, это обычный гольф, только с фрисби!», что буквально ни о чем мне не говорит. Простите, но я что, похожа на Тайгера Вудса[16]? Ну, меня можно было бы принять за одну из его блондинок-супермоделей, а после почти часовой игры в диск-гольф я определенно не прочь потусить в чьем-нибудь роскошном лимузине…

Хотите верьте, хотите нет, но эта история не о диск-гольфе. Она о том, что произошло потом, в раздевалке, когда мы переодевались из неоновой формы с сеткой в нашу обычную, не такую инопланетную одежду. Я едва успеваю открыть дверцу шкафчика, как начинает звонить мой мобильник. Забыла включить виброрежим. Ну и поскольку я – это я, рингтон у меня не стандартный айфоновский («Sencha», «Rip ples», «By the Seaside», «Default», ну, вы в курсе). Я установила «Gasolina» Дэдди Янки[17]. Для тех, кто не знает, – это быстрая и ритмичная песня, где используется драм-машина и где снова и снова повторяется строчка: «A ella la gusta la gasolina (dame mas gasolina), como le encanta la gasolina (dame mas gasolina)». С испанского это можно перевести как: «Ей нравится бензин (дай мне больше бензина), как же ей нравится бензин (дай мне больше бензина)». В мире Дэдди Янки (то есть в Пуэрто-Рико) «gasolina» может означать уличную жизнь или коктейль из рома и фруктового сока… о каком именно «gasolina» поется в этой песне – не очень понятно.

Да, такой у меня рингтон. Совершенно ясно, что я не могу быть нормальной, ни на капельку. И вот песня играет, громко, и все недовольно смотрят на меня. Все, кроме одного человека – Иветт Ампаро. Все верно, Иветт Ампаро, мой заклятый враг, на меня не смотрит. Она слишком занята – танцует под реггетон, что звучит из моего телефона. Иветт целиком в танце; она в теме. Обалдеть! Может, мы с ней не такие уж и разные.

И вот все уже смотрят на нее, а не на меня. Девчонки не знают, что и сказать, это как если бы жираф в зоопарке… не знаю, что странного может сделать жираф? Как если бы жираф в зоопарке принялся танцевать под реггетон. Вот так вот.

Заметив, что все пялятся на нее, Иветт останавливается.

– Что? – спрашивает она с высокомерием и уверенностью популярной девчонки. – Латиноамериканка не может позажигать под реггетон?

– Ого, ты латиноамериканка? – говорю я. Это же Майами, кто тут разберет. В смысле, здесь нас много.

– Пуэрториканка, разве не видно? – Она складывает руки рамкой вокруг лица, словно какая-то поп-дива. – А ты думала, Ампаро – это японская фамилия?

– Нет, я думала, это просто синоним абсолютного зла. – Поверить не могу, что сказала это!

– А ты забавная. – И она смеется, правда, по-настоящему смеется.

– Я, кстати, из Венесуэлы. – Эти слова соскальзывают с языка сами собой. – Поверить не могу, что мы обе латиноамериканки.

– Да ладно? – говорит Иветт. – А казалось, что твоя тощая задница откуда-нибудь из Швеции.