Как выжить в тюрьме

Не зря всё-таки в школьном коридоре висел лозунг: “Знание — сила”. Чем больше ты будешь знать — тем сильнее тебя будут остерегаться, потому что больше всего на свете доблестная милиция и иже с нею боятся того самого Закона, который они теоретически обязаны защищать. Сотрудники правоохранительных органов чувствуют себя намного спокойнее с юридически безграмотными арестантами. Так им легче совершать преступления, прикрываясь разговорами о законности и правопорядке.

Адвокаты пришли и ушли. Мы остались. В вонючих, пропитанных гарью и человеческими испарениями бетонных гробах. Один на один со сворой облеченных властью ухмыляющихся ублюдков. Ну ничего... Всему свое время.

Я смотрю, ты после общения с операми совсем приуныл. Имей в виду — чем меньше будешь слушать мусоров — тем лучше будешь спать, что бы там они ни говорили. Ты ведь знаешь: ментам поверить — себя обмануть.

Чего? Говоришь, всех родственников и друзей повязали? Ты сам-то их в наручниках видел? Нет? Значит, всё джаз. Мусора ещё не сказали, что из-за тебя всё население Украины арестовано? Завтра скажут. Им только дай волю — всех пересажают, а газету “Правда Украины” переименуют в “Тюремный вестник”. Лучше подумай о чем-нибудь светлом. Например, о том, что конец света ещё не наступил, и прямо сейчас тебя вряд ли расстреляют якобы при попытке к бегству.

Да прекрати в конце концов дуться, а то, глядя на твою кислую рожу, в натуре настроения никакого. Лучше отгадай загадку, пока не доехали до КПЗ на Подоле:

— Во время переправы перевернулась лодка с десятью милиционерами. Сколько их утонуло?

— Такое не тонет.

— Ответ неточный. Двадцать! Ещё десять утонули во время следственного эксперимента.

Глава 3. Камера предварительного заключения

“Ну пробьешь ты головой стену.

И что ты будешь делать в соседней камере?”

Станислав Ежи Лец

Давненько у меня не было такой первоклассной охраны. Всё- таки зря я грешил на милицию, утверждая, что она отвратительно нас охраняет. Ещё как охраняет! Меня впихнули в переполненный автоматчиками уазик. Впереди машина с мигалкой, позади ещё две. В общей сложности я насчитал около двадцати омоновцев с автоматами плюс в штатском человек семь. По всей видимости, кое-кто из “руководства” всерьез побеспокоился о том, чтобы нам в дороге не было скучно.

В уазик меня запихнули с невероятным трудом. Во-первых, я был закован в наручники. Во-вторых, второй парой наручников ко мне пристегнули грузного омоновца, которому толстый живот и автомат мешали втиснуться в дверцу. Сложность задачи заключалась в том, что, в силу указаных обстоятельств, мы могли влезть в машину только одновременно, а не друг за другом. Омоновец обильно потел, кряхтел и грязно ругался. Я всё ждал, когда он догадается передать кому-то свой автомат, но нет! Наша милиция просто так не сдается! Героически преодолевая трудности, возникающие на каждом шагу, мы таки влезли в уаз.

Охрану, перед тем как выйти из райотдела и усесться в машины, тщательно проинструктировали. Помню, перепуганных насмерть мальчишек лет двадцати-двадцати пяти пугал страшилками об особо опасном преступнике пожилой офицер с раскрасневшейся физиономией и фуражкой на вспотевшем затылке. “Особо опасный”, то есть я, стоял возле двери и никак не мог понять — он говорит серьезно или прикалывается. Из инструктажа я понял, что мои сподвижники собираются атаковать нас в пути ракетами “земля-воздух”, а лично министр внутренних дел будет наблюдать в бинокль за нашими передвижениями с телевышки. Когда они в очередной раз склонились над картой Киева, изучая маршрут следования, я вдруг заметил, что на меня никто не обращает внимания, а так как мне изрядно надоела прокуренная комната, то я тихо, чтобы не мешать составлению важного для Родины плана, вышел из комнаты.

В коридоре было пустынно и одиноко. Я неторопливо спустился в вестибюль и лицом к лицу столкнулся с вооруженным нарядом, дежурившим у входа в райотдел.

— Ты здесь чего?

Их явно смутил тот факт, что мои руки закованы в наручники за спиной.

— Мне сказали возле вас подождать.

— Да?.. — недоверчиво протянул оловянный солдатик. В дежурную часть всё время заходили вооруженные гуманоиды, громко хлопая дверью и переговариваясь между собой.

— Жди, раз сказали.

Пока я думал, как двигаться дальше, за спиной послышался топот ног и радостный крик:

— Вот он!

Словно детвора на “Зарнице”, они уцепились мне в спину и принялись спорить, к кому бы меня приковать второй парой наручников. После непродолжительных дебатов выбрали самого тяжелого и явно не самого умного милиционера, который, оказавшись рядом со мной, заметно сник и погрустнел.