Как выжить в тюрьме

Я как-то наблюдал за тем, как проходит опознание по фотографии. Следователь подсовывает свидетелю одну-единственную фотографию, закрывает левой рукой лоб и прическу, а правой всё, что ниже переносицы. На малюсенькой фотографии три на четыре остаются видны только глаза.

— Он?! — то ли спрашивает, то ли утверждает представитель законности и порядка.

Свидетель нервно посматривает на часы — он явно хочет домой и мычит нечто невразумительное.

Следователь расплывается в довольной улыбке:

— Я так и думал. Значит, он. Расписывайтесь. Вот тут!

Свидетель снова мычит, покрываясь каплями пота. Следователь смотрит исподлобья и повышает тон:

— Расписывайтесь и идите. Мы вас вызовем!

Звучит как ультиматум. Не распишешься — посадят, а по дороге домой ещё нужно зайти в химчистку, продукты купить, ребенка забрать из детского садика. Свидетель расписывается и спешит распрощаться.

Я незаметно подошел к столу и глянул через плечо на фотографию: натуральный фоторобот среднестатистического гражданина. Укажи на любого — не ошибешься.

В тюрьме человек постепенно привыкает к замкнутому пространству, к отсутствию света, к придурковатым сокамерникам. Однако есть вещи, к которым невозможно привыкнуть.

То, что собаками травят арестантов, сущий пустяк в сравнении с жизнью в камере, примыкающей к псарне. Постоянная вонь, нескончаемый лай днем и пронзительный вой по ночам. В шесть утра и в восемь вечера псиный винегрет из запахов и звуков увеличивается десятикратно. Собачек кормят. Если уши ещё есть чем заткнуть, то об армейском противогазе вспоминаешь с глубоким чувством признательности и теплотой.

Не пойму — почему на Западе такие чистые тюрьмы? Куда они девают мусор и грязь? Почему там, за бугром, в еде не плавает мусор и нет проблем с водой и электричеством? В каких инкубаторах выращивают полицейских без явных признаков болезни Дауна на лице? Для меня сие остается загадкой.

Как-то попалась на глаза книга Д. Мерфи, отсидевшего неполные двадцать лет в самых строгих тюрьмах США. Читаешь как фантастику. Сидят же люди! Чем не пятизвездочный Хилтон?

Когда я был маленьким, Мама часто мне говорила: “ Зайди в троллейбус и прочти самое главное правило в жизни: “Не высовывайся!”. Я пытался, но жить, не привлекая к себе внимание окружающих, почему-то не получается.

В тюрьме из-за плохого освещения очень быстро падает зрение. Для того, чтобы окончательно не угробить глаза, я попросил достать мне настольную лампу. Оказывается, до меня такая идея никому не приходила в голову. Никогда не думал, что появление столь привычного в быту предмета вызовет такой неподдельный интерес у окружающих.

Вначале понадобилось вмешательство отдельных руководителей государства, чтобы лампа попала в камеру. Затем две(!) комиссии с перерывом в полторы недели тщательно раскручивали её до последнего винтика и с удивлением хлопали глазами, словно это была вовсе не лампа, а обломок космического корабля. Все были убеждены, что внутри спрятан радиопередатчик, с помощью которого я общаюсь с внешним миром и даю ценные указания сподвижникам на свободе. Чем больше я настаивал на том, что это самая обычная лампа, которая продается в любом магазине, тем меньше мне верили. Понадобилось специальное заключение экспертизы и личное указание зам. министра внутренних дел, чтобы лампу перестали разбирать и собирать, словно детский конструктор.

Рассказывая о тюремных буднях, нельзя не упомянуть о том, что один раз в неделю, в строго определенный день, арестанты выстраиваются в коридоре и под конвоем отправляются мыться.

Тюремная “баня” существенно отличается от того, что принято называть баней на воле. Между ними примерно такая же разница, как между “Запорожцем” и “Мерседесом”. В тюрьме “баня” представляет собой пустую камеру, облицованную плиткой от пола до потолка, из которого торчит кусок ржавой трубы. Оттуда медленно и печально в течение минут десяти вытекает теплая вода. Это даже не душевая, а скорее пародия на нее.

Самое неприятное состоит в том, что вода, вытекающая из труб, — техническая, нередко с примесью то ли масел, то ли солярки. После мытья кожа достаточно быстро пересыхает и покрывается сыпью. Ходишь потом день-два, смотришь на себя, думаешь: пройдет-не пройдет, подцепил или не подцепил какую-то гадость. Благо, из дома передали кипятильник. Можно нагреть немного воды и помыть как следует голову, а заодно заняться стиркой.

В тюремных условиях стирка — это целый процесс, к которому готовятся заранее, предварительно поставив в известность сокамерников. Тазик-то на всех один.

Пока накипятишь кипятильниками воду, пройдет явно не пять минут. Пока постираешь... Хотя стирать также можно по-разному.

Вариант первый — самый легкий. Даешь пачку сигарет, и за тебя всё стирают. Недостаток данного варианта состоит в том, что те, кто готов стирать за других, далеко не всегда бывают самыми чистоплотными жителями планеты Земля. Лично я брезгую давать другим стирать свои вещи, да и где гарантия, что их постирают настолько тщательно, как ты того хочешь?