Как выжить в толпе и остаться самим собой

Причем читателю не следует понимать это так, что это верно только в отношении реальной коммунальной квартиры. Отношения коммунальной квартиры присутствуют везде, а сама она является лишь наиболее ярко выраженным образом подобных отношений. Вспомните, как любят журналисты и ведущие различных мероприятий спрашивать лауреатов всевозможных премий и денежных призов: «На что потратите полученные деньги?» Как будто эти деньги и после вручения награжденному продолжают принадлежать обществу, а значит, их получатель обязан отчитаться перед ним (обществом) в том, как он их потратит. Это ли не проявление отношений коммунальной квартиры?

Так получается в жизни, что мы обычно ради двух-трех часов приятного общения с интересными людьми едем за тридевять земель, но в своей обычной жизни часто вынуждены терпеть постоянное соседство пренеприятнейших субъектов, хотя было бы намного лучше, если бы они поменялись местами.

* * *

Мне в метро отдавили ноги.
Это был, вероятно, слон.
(Андрей Макаревич)

* * *

Городской житель за день совершает огромное количество контактов с самыми различными людьми. Если не считать семейного общения, то у каждого человека за день набирается не так уж и много контактов, которым он был бы рад. Все остальные встречи со случайными людьми в общественных местах являются посторонними, но при этом они съедают огромное количество нашей психоэмоциональной энергии, в которой так нуждаются наши близкие люди. Вместо того чтобы потратить эту энергию на любовь, дружбу, игры с детьми, мы распыляем ее в толпе случайных попутчиков и временных соседей, которых опять-таки не выбираем. В такой ситуации часто приходит в голову мысль о том, как хорошо было бы видеть вокруг себя только тех, кто нам приятен как визуально, так и в непосредственном общении. Почему нельзя собрать их всех вместе и организовать некий микросоциум райской жизни на земле?! Вроде бы можно, но все упирается в одно маленькое «но» — желание и волю всех этих избранных вами людей на серьезные изменения в своей жизни, неизбежно связанные с переездом на новое место. Да и где гарантия, что эти люди, которых вы выбрали для такой общины, будут интересны не только вам, но и друг другу? Как тут не вспомнить песню Андрея Макаревича «Моим друзьям», который в ней пел как раз о своей затее собрать всех своих друзей за одним столом, но неожиданно столкнулся с тем, что «прощаясь, /Каждый из вас/Подходил ко мне одному…Почему вы друзья /Лишь во мне одном, /И чужие между собой?»

Помимо этого, мысли о создании общины близких духом людей вызывают некоторое напряжение, когда вспоминаешь, что человечество и раньше не раз строило свое общество по общинному типу, но это далеко не всегда давало их членам райскую жизнь. Например, именно так жили русские крестьяне в царские времена, но разбежались из общин как тараканы из банки, как только власть им это разрешила. Существовало и существует немало религиозных общин, из которых часто приходят невеселые слухи о неудовлетворенности их членов своими отношениями друг с другом. Потом, после тщательного анализа исторического опыта человечества, начинаешь понимать, что неудачи такого общинного социального устройства кроются в ошибках двух типов. Первая заключается в неверном основании комплектации общин, а вторая — в ограничениях (как внешних, так и внутренних) свободы выхода из общины.

Разберем более подробно каждую из них.

Большинство известных истории общин формировались либо на производственном основании, либо на идеологическом. Примером первых служат сельскохозяйственные общины, когда их членов объединяет прежде всего общий труд и общинное землевладение. В общину оказываются собраны не люди, подходящие друг другу по своему психологическому складу и интересам, а те, кто готов заниматься одним общим делом. Естественно, что далеко не все коллеги по работе будут удовлетворены своими отношениями друг с другом вне трудовой деятельности.

К идеологическим общинам я отношу религиозные и коммунальные. Под последними подразумеваются все те, которые образовывались ради гармонизации непосредственных отношений между их членами, но имели в своем основании один просчет: главным условием вхождения человека в общину было его согласие с определенными этическими идеями, на основании которых строились отношения в общине, но при этом игнорировались вопросы его психологической совместимости с другими членами общины.

Таким образом, почти весь общинный опыт человечества опирался на что угодно, но только не на интересы людей друг к другу, и не на общность их интересов к проявлениям жизни, например к рыбалке или собаководству. На мой взгляд, только община, созданная на таком основании, может дать человеку максимальное удовлетворение отношениями внутри нее.