Как выжить в толпе и остаться самим собой

Четвертым этапом обострения борьбы оказывается возможная попытка разрушения неудавшейся семьи. Решиться на такой шаг очень трудно даже для человека, не находящегося под давлением толпы, так как после третьего этапа — появления детей в семье — подавляющее большинство людей зачастую незаметно для себя уже оказываются в общественном рабстве. Человек осознает после появления потомства, что в сложившейся жизненной ситуации у него практически отсутствует возможность пенять свою жизнь сообразно приходящему с возрастом пониманию ее смысла. Он буквально опутан общественными связями и социальными ожиданиями, а резервов — моральных и материальных, как правило, оказывается очень мало для кардинальной перестройки своей жизни. Такой бедолага оказывается настолько затянутым в карусель добывания средств к существованию семьи и решения постоянно возникающих новых житейских проблем, что обычно теряет способность управлять ситуацией. Поэтому понимание, что в жизни что-то не так и она нуждается в переменах, приходит далеко не ко всем. Еще реже это случается так, чтобы обе половины супружеской пары потянуло на перестройку. Ну а уж так, чтобы в одно и то же время, — это из разряда бесконечно малых чисел. Но даже если чисто теоретически представить, что оба супруга вдруг ни с того ни с сего одновременно возжелали кардинально перестроить свою жизнь, то где гарантия, что вектора направлений желаемых изменений у них совпадут? К примеру, одному захочется перебраться из провинциального городка в деревню, а другого, наоборот, потянет в столицу. Вот и получается, что неудовлетворенный своей жизнью человек оказывается перед необходимостью начинать поиск смысла жизни с разрушения семьи. И здесь против него единым фронтом выступает все окружение, для которого всегда желательна неизменность сложившейся системы связей.

Мужчина при этом сталкивается с пониманием неизбежности при разводе очень больших потерь: разрыв с детьми, смена места жительства, непонимание даже родственников со своей стороны. У женщины ситуация еще тяжелее, так как она за своей инициативой к разрыву видит тяжелейшие последствия в виде связанности взращиванием и воспитанием детей в одиночку. Понятно, что у одинокой женщины, воспитывающей детей, минимум возможностей для поиска именно той жизни, к которой расположена ее душа.

Но труднее всего человеку дается бунт против своего окружения на последнем этапе выбора в своей жизни, когда в преклонном возрасте он из-за смерти своего(й) супруга(и) остается один и хочет создать на старости лет новую семью. Давление родственников (в основном его детей) принимает просто чудовищные формы вплоть до ограничения физической свободы. Мотивы такого давления могут быть как материальные (опасение потерять наследство), так и моральные («предает память нашего отца/матери»). В толпе нашего общества четко устоялось мнение, что старики должны доживать свой век молча и безропотно, будучи довольными той жизнью, которую им определят их любящие детки: «Кровать есть? Кусок хлеба с тарелкой супа ежедневно получаешь? Вот сиди и не рыпайся! А то, знаешь, есть ведь и дома для престарелых…»

Ну, а в промежутках между этими ключевыми узлами жизни у «нормальных» людей все должно быть спокойно, прилично, культурно. Как сострил Андрей Кнышев в своих «Уколах пера»: «Родственники — это группа ничем не связанных между собою лиц, собирающихся время от времени вместе для того, чтобы вкусно покушать по поводу изменения их количества». Все должно быть при этом предсказуемо, никаких неожиданностей: если запои, то регулярные; если супружеские измены, то не выходящие за рамки приличия; если скандалы, то не разрушающие семью, и т. д. Вообще в толпе существует стереотип о том, что человек в своем поведении должен быть последовательным. То есть поведение человека в схожих ситуациях должно быть однотипным. Например, если застал жену с любовником в первый раз и поколотил их обоих, то уже нельзя при рецидиве супружеской измены великодушно прощать жену и винить себя в том, что, мол, мало я ее люблю. Как поет Розенбаум: «Любить — так любить. А бить — так уж бить!» — или что-то в этом роде, точно не помню. Но если отбросить ёрничество, то следование этому стереотипу социальных ожиданий — быть последовательным в своем поведении — невольно заводит в плен своих прошлых поступков, возможно, ошибочных. В итоге человек теряет спонтанность своего поведения, лишается личностной свободы делать то, что в данный момент захотела душа.

Выводы и рекомендации