Ориентация на конкретного заказчика менее интересна творцу, так как может быть конфликт вкусов исполнителя и потребителя. Но здесь есть простор для маневра. Во-первых, поняв, что вкусы заказчика очень сильно не согласуются с его собственными, маргинал может отказаться от неприятного для себя заказа. Во-вторых, если личность заказчика представляет для маргинала интерес, то он может настроиться на работу так, что процесс творения превратится во взаимодействие. Тогда творец будет стремиться к тому, чтобы доставить удовольствие приятному для себя человеку и получит от этого наслаждения не меньше, чем если бы работал для себя.
* * *
Ты раньше денег не считал.
Ты всех любил, когда играл
И отдавал.
Теперь тебя не проведешь, —
Ты не даешь, а продаешь.
И тем живешь.
И я спокоен лишь за то,
Что сейчас не может
обмануть тебя никто.
Ведь ты теперь всегда готов к тому.
Что лучше это сделать самому.
………….
Говорят, что ты, мол, с той поры
Весьма повысил качество игры.
Только что ни говори.
А мастерством не скроешь
пустоты внутри
* * *
Ориентация в своем творчестве на толпу наиболее выгодных покупателей есть стремление к максимальному коммерческому успеху, а это предательство своей психической природы маргинала. И вот здесь у некоторой части творческой интеллигенции возникает неверная установка, сводящаяся к тому, что в своей работе надо вообще избегать коммерческого успеха. Я уже говорил выше, что бегать от коммерческого успеха не надо, так как это разновидность несвободы: душа у меня лежит к созданию продукции определенного вида, но она пользуется повышенным спросом у покупателей, поэтому я буду делать что-то другое, пусть для меня и менее приятное. Получается, что при таком подходе ориентация творца все равно нацелена на толпу, но только по антисценарию. На коммерческий успех не надо настраиваться, стремиться к нему не следует. Ведь слово «успех» этимологически подразумевает положительной результат спешки (производное от глагола «успеть»), погони за богатством.
* * *
Мой приятель — художник
прожил на земле мало лет,
Он работал легко,
он творил чудеса наудачу,
И солгать он не мог —
в этом был его главный секрет:
Он умел только то, во что верил.
А как же иначе?
Только как-то неожиданно
случился в стране поворот,
Всем указано было смотреть
на иные задачи.
А приятель не смог
повернуть под команду «Вперед!» —
Он умел только то, во что верил.
А как же иначе?
Тут же свора газетчиков —
хуже дворовых собак…
Он читал их брехню
вечерами со мной,
чуть не плача,
А потом возвращался к холстам
на чердак в полумрак —
Он умел только то, во что верил.
А как же иначе?
* * *
Если же твоя продукция вдруг стала модной, к этому надо относиться снисходительно, как к блажи толпы, как капризу судьбы, которая вдруг решила тебя засыпать деньгами, проверив тем самым на прочность твою маргинальность искусом коммерческого успеха. Главное — по-прежнему делай то, к чему у тебя лежит душа, игнорируя при этом реакцию рынка даже тогда, когда мода пройдет мимо или тебя потянет на что-то другое, что уже толпе совсем не нравится. Если это удастся, то тогда можно осознать с чувством удовлетворения, что экзамен жизни «на вшивость» прошел с честью. Примером подобного отношения к своему делу может послужить иллюстрация в «Эксперте» (№ 21 от 5 июня 2000 г., «Идол в пыли»): «За всю жизнь (Том) Уэйте не написал ничего, что называется словом «коммерческий хит». Хотя его песни перепели другие…вот уже тридцать лет сам Уэйте держится в авангарде независимой рок-культуры. Особых денег он не зарабатывает, вообще на них плюет и до сих пор хранит верность клятве юности — не тратить на обед больше двух долларов и не покупать костюм дороже 12 долларов».
* * *
Тяготы способны перенести сотни людей, благополучие — лиши единицы.
---
Бывает, что лавры пускают корни в голову.
---
За свободу и независимость надо ежемесячно платить незаработанными деньгами.
---
Труд сделал человека. Труд может уйти.
---
Удовлетворения писатель должен искать только в самой работе и в освобождении от груза своих мыслей, оставаясь равнодушным ко всему происходящему— к хуле и хвале, к успеху и провалу.
---
Я живу ожиданьем волнения,
что является в душу мою,
а следы своего вдохновения
с наслажденьем потом продаю.
Пишу я вздор и ахинею,
херню и чушь ума отпетого,
но что поделаешь — имею
я удовольствие от этого.
* * *