— Дело в том, мой дорогой друг, что я постоянно перечитываю себя…»
---
В их обществе у меня развивается сильный комплекс собственной полноценности.
---
Немногие могут выдержать одиночество и говорить истину, не боясь лишиться связи с другими людьми. Это — истинные герои человечества. Если бы не они, мы до сих пор жили бы в пещерах.
* * *
Очень показателен рассказ писательницы Луизы Уайз об одной ситуации, в которой ей довелось оказаться. Она «однажды вышла из кабины лифта на нижнем этаже гостиницы и была встречена морем фотовспышек — это представители прессы ожидали выхода Элизабет Тейлор. «Вот она!» — закричал один из репортеров. Луиза подняла голову, и другой сказал: «Да это просто никто». — «Ну что ж, и да, и нет, — подумала она. — Кто мы и то, что мы делаем, имеет значение только для маленькой группы людей. Но для них это имеет глубокое значение». Для тех, кто нас любит, если нам повезло иметь круг таких людей, мы всегда кто-то» (цит. по: Майерс Д. Социальная психология).
Человек толпы из-за возможного отвержения окружающими испытывает социальную тревогу. Такая тревога столь распространена в современном западном обществе потому, что люди очень далеки от самодостаточности независимой личности. У человека нет страховки в виде самопризнания на случай социального отвержения. Когда личность действительно независима, она оказывается не столь ранима социальным отвержением, так как для нее на первом месте стоит самоуважение и самопризнание. А у человека толпы безвыходное положение: если он не добьется признания у толпы, значит, он НИКТО!
* * *
Величайшее несчастье — нуждаться в помощи людей, достойных нашего презрения.
---
Я вовсе не хочу знать, что говорят обо мне за моей спиной — я и без того о себе достаточно высокого мнения.
---
Я живу— не придумаешь лучше,
сам себя подпирая плечом,
сам себе одинокий попутчик,
сам с собой не согласный ни в чем.
* * *
Вот и получается, что для полноты счастья маргиналу требуется не обожание всей толпы, а любовь и уважение только тех людей, чье мнение для него значимо. Такие люди у каждого человека составляют так называемую референтную группу. У маргиналов референтная группа если и есть, то очень маленькая, так как им трудно найти друг друга. И, чтобы беспричинно не огорчаться по пустякам, маргиналам важно не допускать попадания в их референтные группы людей толпы. Принцип «на безрыбье и рак — рыба» в этом случае применять нельзя. Очень показательно в этом плане отношение художника к своей картине в романе Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея». Он показал ее своему другу, но на его восхищенные слова о том, что это шедевр и где ее лучше выставить, чтобы она имела максимальный успех, он ответил: «А я вообще не собираюсь выставлять этот портрет». На недоуменные вопросы друга он лишь сказал: «Я вложил в него слишком много самого себя». После настойчивых просьб друга уточнить сказанное, он объяснил: «Всякий потрет, написанный с любовью, — это, в сущности, портрет самого художника, а не того, кто ему позировал. Не его, а самого себя раскрывает на полотне художник. И я боюсь, что портрет выдаст тайну моей души…Я не хочу обнажать душу перед любопытными и близорукими глазами других людей. Никогда я не позволю им рассматривать мое сердце под микроскопом. В это полотно я вложил слишком много души, слишком много самого себя». Получается, что художнику достаточно самому осознавать, что он написал талантливую работу, и услышать оценку близкого друга, для того чтобы испытать полное удовлетворение своей работой. А успех у широкой публики, слава, почет — все это для него незначимо, скорее, наоборот, он будет чувствовать дискомфорт из-за причастности толпы зевак к тайнам его души. Вот это и есть самодостаточность, основанная на любви к себе и своим близким, достойным этого чувства.
* * *
И я совсем один,
И мне легко,
Что сам себе я господин.
И все холсты моих
Заброшенных картин
Покрыты сетью паутин.
…………
И снова на углу
Полно прохожих,
Одинаковых на рожу,
До чего же все похожи!
Каждый день одно и то же,
Ах, за что же, милый Боже,
Сделал ты меня на них похожим?
---
Чуждый суете, вдали от шума,
сам себе непризнанный предтеча,
счастлив я все время что-то думать,
яростно себе противореча.
---
Когда мне о престижной шепчут встрече
с лицом, известным всюду и везде.
то досадно занят в этот вечер,
хотя еще не знаю, чем и где.