Как выжить в зоне. Советы бывалого арестанта

Что катается убийства, то зампрокурора с бегающими глазками (живущий в огромном коттедже, ездивший на дорогом джипе и купивший дочке квартиру в Москве) говорит мне: «Зря вы утверждаете, что осуждённого убили. Вот заключение экспертизы». Читаю: «Умер от удара тупым предметом». Прокурор спрашивает: «А где вы видели в карцере тупые предметы?» Говорю: «Кулак и сапог ментов».— «Нет, — возражает он, — осуждённого уже посадили в ШИЗО с гематомой, он пьяный изувечился до этого. Но мы накажем врача, который не обратил на это внимание, понизим его в должности».

Кстати, никакой врач зэков перед водворением в «трюм» не осматривал. Все бумаги составили задним числом.

В общем, кого из заявителей уговорили посулами (после гноили в СУСе), кого запугали. Меня месяц, пока работала комиссия, прятали в полной изоляции в одиночной камере на пересылке, в соседнем городе.

После вручили отписку из Москвы, что проверка нашу жалобу не подтвердила. Посидел я ещё в ШИЗО пару месяцев, и перевели меня в другое учреждение этого же Управления. Там «хозяин» прямо сказал: «Будешь писать, скажу блатным — зарежут или срок тебе „наболтаем“». В то же время выделил мне хорошее, отдельное помещение для жилья. Разрешил открыть спортзал. Даже закрыл глаза, когда я там зэкам начал бокс преподавать и устраивать жёсткие спарринги. Жил я прекрасно, по зоновским меркам, но вот на УДО меня не отпустили. Мог бы при шестилетнем сроке три года не досидеть, но характеристику плохую написали. «Чалился звонком». Я ещё дёшево отделался, другие (у кого не было связей в прессе) пострадали больше.

Жалуйтесь, только если совсем невмоготу. Бывает, конечно, сотрудников и с должностей снимают и сажают. Это если в Управлении к власти пришла новая группировка, а он к старой принадлежит, на которую любой компромат используют.

Ещё лучше, прежде чем писать, посмотрите на других зэков. Если они не «кипишуют»^[9], значит, всё не так уж плохо. Вам по неопытности может показаться, что в колонии — концлагерь, типа Освенцима или Дахау. Но другим осуждённым есть с чем сравнить, и они видят, что тут ещё более-менее нормально. Почему же вы хотите что-то исправить, не считаясь с соседями по несчастью?

И помните: вы не на курорт приехали, где-то менты и должны вас тиранить, режим наворачивать, чтобы зэкам жизнь мёдом не казалась.

Теперь, что касается жалоб на несправедливый приговор. Сотрудникам до них нет дела. С момента ареста не потеряйте ни одного документа, вручённого под расписку. Сохраняйте все ответы кассационных и надзорных судов, приговоры — их надо прикладывать к жалобам.

Ранее я упоминал, что «надзорки» — это лотерея. Переписывался я с крутым адвокатом из Москвы. Он помогал мне составлять заявления в суд и прокуратуру. Три года никакого толка. Потом я сам от скуки настрочил в Генпрокуратуру, что всего лишь не согласен с иском. Дело взяли на контроль, передали в суд, а в итоге — аннулировали иск, погасили прошлые судимости и снизили срок. Просто повезло. Так что иной раз простая, безграмотная бумажка имеет больше толка, чем писанина именитого юриста.

Кстати, международные правозащитные организации и суды не признают законными наши надзорные суды, куда вас не вызывают, а только присылают ответ. Так что после «касатки» можно смело подавать в международный суд. Но знайте, что Россия подписала, конечно, обязательства выполнять решения Международных судов, но последние не могут спорить с уголовным кодексом другой страны. Там рассматривают дела в том случае, если к вам применили пытки на следствии или в зоне, и вы это сможете доказать. Но как доказать, что вас в ИВС били?..

Так что пишите внутри страны — по инстанциям судов и прокуратуры. В конце я приведу адреса, куда можно отправлять «надзорки» и «телеги» на сотрудников, вдруг достанут.

Как зэки себя удовлетворяют

Издавна народная молва и песни, а сейчас нередко средства массовой информации и писатели детективов идеализируют обитателей зон и тюрем. Их воображение, оторванное от реальности, рисует им этакий романтический образ сидельца — благородный разбойник с замашками Робин Гуда. Сам я провёл за решёткой двенадцать лет и утверждаю, что за колючую проволоку (за редчайшим исключением) попадают не лучшие представители человечества. Все рассказы про воровские понятия — красивые сказки. В неволе очень немногие могут жить сносно. Сильные и хитрые подавляют слабых и туповатых. Особенно трудно первоходам — они не знают нравов тюрьмы и нередко попадают впросак не по собственной глупости, а потому что не догадываются об обычаях и порядках, царящих в камерах. Иногда безобидные на первый взгляд слова по укоренившейся годами традиции таят в себе скрытый смысл.

В местах лишения свободы народ общается совсем иначе, чем на воле. Как я уже говорил, многие слова имеют другое значение. Из-за этого приходится следить за «базаром» и быть постоянно начеку. Иначе ты можешь невольно оскорбить собеседника или сам нарваться на грубость. Или поставить себя в смешное положение.