Как выжить в зоне. Советы бывалого арестанта

А сколько на ментов работает таких крутых агентов, что целые зоны какое-то время под собой держат, и все зэки их ворами почитают! Знаю даже случай, когда лагерем «петух» как законник рулил. Ему даже как-то раз «мужик» предъяву кинул, что тот пидор, но его поломали, сказав, что обознался. Потом всё-таки разобрались в его масти, но его менты быстро вывезли. В тот же лагерь позднее Ваха Бакинский приехал, тоже месяц за вора канал (перед этим три месяца в СИЗО). Но с ним разобрались, он нужных людей неуверенно называл, путался. Хотя за это время, что он был в зоне, узнал много ценного для сотрудников, они его тоже спасли.

Но вернёмся в нашу зону. После Брянского «смотрящим» стал Боцман. Приехавший в карантин Змей набил ему морду и заявил, что тот мразь. Боцман сел за то, что пьяный поругался с женой после её реплики, что он импотент и сын не его, кинул двухлетнего мальчишку на стол и пригвоздил ножом.

Следующего «смотрящего» мой знакомый побил и обещал обоссать. Приезжали люди с воли — чтобы не было конфликта, менты их запустили в зону. Они просили бандита не трогать их человека.

Уехал я на поселение в Коми. Стояло оно в достаточно большом населённом пункте. «Смотрящий» за всем городком — ставленник воров, бывший зэк и местный житель — работал мастером в котельной. Однажды он объявил запрет на выход поселенцев за пределы своих общежитий, потому что неизвестно кто изнасиловал местную шалаву. Причём наказал малолеткам, если увидят нас в городке, бить до поноса. Два приятеля-спортсмена и я пошли в магазин. К нам подвалили человек двадцать парней от восемнадцати лет и старше. Мы очень убедительно объяснили, что сейчас перебьём их всех, а кто не успеет убежать — трахнем в жопу, и никакие папы-менты их не спасут. И спокойно пошли дальше. Но кого-то из поселенцев они всё же избили. Одного мужика ещё и обоссали до кучи, сделали «петухом». От стыда он ушёл в побег. Менты его поймали, побоями отняли здоровье, добавили срок и закрыли в зону, где он навсегда останется «обиженным».

В этот же день другой наш приятель стоял в очереди в магазине. Туда вошёл пьяный «смотрящий» и заорал, что он запретил зэкам выходить за пределы общежитий. За что получил в морду и долго лежал на грязном полу в отключке. А приятель спокойно сделал покупки и вернулся. Этот же «смотрящий» назначил «смотрящего» за нашим поселением осуждённого Кирима, который до приезда сюда был на ближайшей зоне председателем СДП. Кто судим — не говорите, что я гоню. Для несудимых объясняю: председатель секции дисциплины и порядка — «главкозёл», «краснее» его активиста нет. После этого «смотрящего» за городком послал на три буквы другой мой знакомый. Настоящий блатной (да просто порядочный мужик!), ни минуты не задумываясь, убил бы за подобное оскорбление. Этот прибежал жаловаться к нам, чтобы мы повлияли на друга, поскольку тот подрывает его авторитет. Ещё этот «смотрящий» ночью вместе с сотрудниками поселения патрулировал городок и ловил пьяных поселенцев. Потом вместе с операми бил их в кабинете в штабе. И ведь воры поставили такого смотреть за городком! Собирать на общак с магазинов, баров, рынка. Вывод делайте сами, у меня мата не хватает.

Потом меня закрыли в зону. Её я описал ранее. Это на ней крест стоял. После по «перережимке»^[26] перевели ещё в одну колонию, уже общего режима. Там вообще был маразм. «Смотрящий», грузин Иос, от наркоты уже стоя мочиться не мог. Вместе с начальником он ежедневно обходил лагерь, часами торчал в штабе. Запретил писать жалобы на администрацию. Хотя в столовой кормили жидкой перловкой на воде, тухлой квашеной капустой, залитой кипятком, не давали по пять дней хлеба. Зато для блатных там жарили мясо. Когда в штабе принимал прокурор, «смотрящие» дежурили на подступах и не пускали к нему зэков. Иос освободился. Выяснилось, что он и два его друга, тоже кавказцы, имели личняком своего юного «шныря». Ходили с ним в душ, трахали его в зад. Но один друг, по кличке Немец, целовал «шнырёнка» взасос в губы и живот. Смотрите, как теперь понятия чтят: Немца перевели в «обиженку», а ещё одного, который вместе с ним трахал «шныря», не «опустили». Сославшись на то, что он никого не целовал, а «всего-навсего» трахал педика. А ларчик открывался просто: ему приходили огромные передачи, и он делился с блатотой. А ведь, не объявив личняка «педиком», они запоганили многих — он за руку здоровался с десятками зэков, чай с ними пил (их, конечно, не перевели в педики: слепая масть не катит). Но прикиньте сами, кто судьбы зэков решает — конченые мрази, пидоры.