Как взрослые (СИ)

Костя вздохнул, взъерошил волосы и сел, опершись на изголовье кровати. Притянул меня к себе, и я положила голову ему на плечо.

— Мне кажется, что и я его толком не знал. Человек не лужа, а бездонное море. И знать обо всех обитателях этого подводного царства невозможно даже самому человеку.

— Но ты читал его дневник, да? — огорошила его вопросом.

Он провел рукой по моим волосам, вздохнул и ответил:

— Да, но от этого вопросов меньше не стало, а только добавилось. Ты уверена, что тебе это поможет? — Он сразу понял, к чему я веду.

— Не уверена, но хочу, наконец, разобраться с этим и шагать дальше. А сейчас я топчусь на одном месте, застряла между прошлым и настоящим. Меня беспокоит это подвешенное состояние.

— Хорошо, я дам тебе прочесть его дневники. И кое-что еще, что давно должен был отдать… — Костя поднялся и вышел из комнаты.

А у меня дрожали руки то ли от волнения, то ли перенапряжения. На часах ровно час ночи, до утра время есть, а я все равно не усну. В душе проворачивалось колесо мельницы, которая перемалывала мои мысли и чувства. Наверное, поэтому у меня не было ни связных мыслей, ни ярко выраженных чувств. Всё — в муку! А потом пустить по ветру, чтобы ни думать, ни чувствовать.

Костя вернулся со стопкой тетрадей. Обычных толстых ученических тетрадей. А Кир — оригинал, надо же, дневники вел и, по всей видимости, не один год. Я же не могла вспомнить, что происходило лет десять назад, и записывать свои переживания, мысли мне казалось занятием глупым и бесполезным. Прошлое — в прошлом. А сейчас сама тяну этот ненужный груз за собой. Это выход — прочел дневник, вспомнил себя прошлого, усмехнулся, закрыл тетрадь и живи спокойно в настоящем. Хуже — вот так, медленно погружаться в водоворот с головой, рискуя захлебнуться или попросту наглотаться воды в реке памяти.

— А вот это он просил передать тебе, — Костя протянул мне простенький белый конверт без подписи, — знаю, что поступил неправильно, не отдав тебе его тогда… Но после того, как Кир умер… думал, это причинит тебе большую боль.

— А знаешь, — опасливо покосившись на конверт, я все же взяла его, но тут же отложила в сторону, — иногда лучше все делать сразу, скопом. Ведь врач тоже причиняет пациенту боль, чтобы в итоге спасти ему жизнь.

— Виноват, смалодушничал. — Костя легко мог признавать свои ошибки, для него не было в этом ничего зазорного.

— Прости, ты спи, а я пойду в кабинет, почитаю, все равно ведь не усну.

— Хорошо, если что, зови. — Он заглянул мне в глаза, а затем, приблизившись, поцеловал в губы. Просто легкий поцелуй, но я почувствовала его волнение.

— Все хорошо, Кость. Спи. Мне надо побыть одной.

В кабинете я включила настольную лампу и села за стол. Долго не решалась открыть тетрадь и углубиться в чтение. Барабанила костяшками пальцев по столу, поправляла какие-то бумаги на столе, листала настольный календарь. Как нерадивый студент, старающийся отложить в долгий ящик написание курсовой. А потом, словно услышав противное «пли!», рывком придвинула к себе тетради. И, открыв, отправилась в увлекательное путешествие — внутренний мир знакомого незнакомца Кирилла.

Пролистав его ранние записи, я практически ничего нового не обнаружила. И теперь боялась переходить к более поздним, словно стоило приоткрыть створку в чужую душу, как оттуда могла вылететь, как минимум, стая дементоров. А у меня нет ни волшебной палочки, ни годного заклинания, чтобы уничтожить тварей.

Поэтому я решила вначале прочесть письмо, адресованное мне. Конверт не пожелтел и не помялся, складывалось впечатление, что только вчера Кир еще держал его в руках.

Простой двойной тетрадный лист в клеточку, при виде которого у меня защемило сердце. Вязь нестройных букв отчего-то не сразу начала складываться в предложения. Несколько секунд я просто разглядывала наклон букв и думала, что он чувствовал, когда писал это письмо, в каком настроении находился. Письмо было довольно коротким и емким.

Малыш! Рита!

Я не хотел, чтобы все было так, честно. Ладно-ладно, вру. Я знал, что все так закончится, иначе и быть не могло. Глупо было думать, что я смогу измениться и переступлю через себя. Да, мерзавец, лицемер, эгоист… Как ты меня еще назовешь? Как бы ни назвала — будешь права. Но это ничего не изменит. Камни, брошенные в спину, не причинят мне вреда. Потому что я уже буду далеко… И, прости, нагло, бесстыдно счастлив там. Без тебя… Как и ты будешь обязательно счастлива без меня. Костя… он ведь любит тебя, знала? Ну, не удивляйся так, братец у меня человек скрытный, но преданный, как собака. Он тебя на руках носить будет и любить до гроба. Отчаянно, как одержимый… только он может так целиком и полностью отдавать себя единственному человеку. Нет, я не пытаюсь вас свести. Я желаю ему и тебе счастья. Хоть вместе, хоть порознь.