Как взрослые (СИ)

— Ритуль… — Костя приблизился, взял мое лицо в свои ладони, заставив посмотреть ему в глаза. — Я знаю, что Кирилл не вернется никогда. И очень хочу смело смотреть вперед и шагать с тобой рука об руку в наше светлое будущее. Но, видишь ли, прошлое еще не исчерпало себя, ты должна разобраться во всем, в первую очередь ради себя самой. Я не спрашиваю: любишь ли ты меня или нет, понимаю, еще слишком рано задавать подобные вопросы. Однако в будущем, я хочу быть уверен, что между нами не стоит Кир, что я не замена брата.

— Что за чушь? С чего ты взял, что ты — замена брата? Ты — это ты, — фыркнула я.

Все-таки Костя обычный человек, прав Кир. У него свои страхи, глупые мысли… Не нужно превозносить человека или рисовать ему нимб.

— Не знаю, — пожал плечами Костя. — Я такой дурак, да?

— Конечно, дурак! Недаром говорят, все влюбленные — дураки. Я тебя прекрасно понимаю, когда видела, как на тебя эта Котя смотрит и чуть ли не облизывается, тоже много разного в голову лезло.

— Ревнуешь? — улыбнулся, настолько счастливо, как ребенок, получивший в подарок на день рождения долгожданный велосипед.

— А надо? — напустила на себя вид сварливой жены. — Так-так, тебе эта Котя нравится? У соседа всегда трава зеленее и жена красивее, да?

Костя не выдержал и прыснул.

— О да, Екатерина Петровна весьма, весьма в моем вкусе…

— Ладно, я в душ, работу никто не отменял, — встала я из-за стола, начав суетливо складывать тетради. Вечером я решила дочитать оставшиеся записи.

— А я тогда кофе сварю, — кивнул Костя. И когда я уже потянула за ручку двери, добавил: — Ты читала письмо?

На мгновение я замерла, а потом меня пронзило странное чувство, что Костя знает намного больше, чем я. Я резко обернулась и, взглянув ему прямо в глаза, выпалила:

— Это — прощание?

— Да, — не отводя взгляда, ровным голосом произнес он.

Больше вопросов я задавать не стала. Но в голове крутилось их великое множество.

Прощание… с чем? Или с кем?

Я пыталась разгадать Кира, приблизиться к нему хоть на шаг, но он будто каким-то непостижимым образом ускользал от меня. И если все вокруг прекрасно его понимали, знали, о чем он думал, чем жил, то я по-прежнему оставалась одна перед запертой дверью. Вроде бы и ключ мне предложили, а я заглядываю в замочную скважину, однако, мне ничего не удается рассмотреть, так как вижу только кромешную темноту…

Глава 22. Прошлое и иллюзорное настоящее

Кирилл, 20 лет (отрывки из дневника)

(без даты)

Надпись на заборе гласила: «Все люди разные, а ты одинаковый». Черные корявые буквы, написанные баллончиком, который валялся неподалеку. Наверное, какой-то бунтарь-подросток решил провозгласить сию непреложную истину. Банально, глупо. Стою и долго всматриваюсь в буквы. Может и прав он, автор сего послания. Вокруг все меняется — город, люди, политические устои, экономические реалии. А я просто стою здесь, на перекрестке, словно между двух миров — настоящим и прошлым. Хотя нет, не так — настоящее — уже миф, фикция. Оно, как экспресс, мчится к пункту назначения, к станции «Точка невозврата». С годами мы стареем, обрастаем заботами, семьями, взрослеем, матереем. И я неумолимо меняюсь, меня тоже подхватывает этот водоворот жизни, кружит, кружит… Но я не чувствую никаких перемен абсолютно, кроме внешних признаков. Кажется, что и через двадцать лет, увидев в зеркале первую седину или морщины, я только удивлюсь тому, что человеческое тело так быстро изнашивается. Оно — оболочка, сосуд, в котором я заперт навечно. Я… настоящий и постоянный. Легкомысленный Кир, бесшабашный ребенок, который смотрит на мир с изумлением и не может понять, когда все успело измениться и почему окружающие прошли рубеж «детство — взрослая жизнь» без сожалений, перепорхнули, словно грязную лужу на дороге. Я же не разделяю жизнь на «кем мы были» и «кем мы стали», потому что я все тот же.

Костя

Ненавижу врать. Правда, ненавижу. Но сказать Рите о том, что вынужден вечером уехать на встречу с Крынским, да еще и в ночной клуб… Положа руку на сердце, какая бы женщина нормально приняла сей факт? Пришлось прикрываться отцом.

— Ты ночью вернешься или у родителей заночуешь? — только поинтересовалась она, когда мы пили кофе на кухне. На часах — около семи.

— Вернусь, но поздно. Ложись спать, не жди меня, — встал и, наклонившись, поцеловал ее в щеку.

Рита слабо кивнула. Скорее всего, она долго не сможет уснуть. Будет сидеть в кабинете, и читать дневники Кира. Еще многое ей предстоит узнать и переосмыслить.

В центре города образовалась пробка, я нервно барабанил по рулю. Встреча предстояла не из приятных, да и Игорь не простачок, ясно же, что он что-то замышляет, недаром пригласил меня в клуб. Я еле плелся за красной «девяткой», мысленно чертыхаясь, когда раздался звонок. На экране высветилось «Лёля». Только ее сейчас не хватало!

— Слушаю, — совсем не вежливо гаркнул я.

Но вместо голоса Ольги в трубке раздался голосок сына.

— Папа, привет! — На сердце сразу потеплело. Хорош отец, совсем замотался и забыл о ребенке!

— Привет, малыш. Как твои дела?