Как закалялась сталь - 2057. Том 2

Девушка отбросила в сторону лук. Туда же полетел и пустой колчан. Из складок белоснежного хитона тонкие руки выхватили меч. Точнее, даже не меч, а что-то вроде шпаги, тонкого длинного кинжала. Совершенно не стесняя себя в движениях, даже не думая никак защищаться, девушка-ангел направилась к Марату. С первым ее шагом он позволил себе плавно оглянуться, чуть поправил свое тело в пространстве. Темно-синий портал колыхался совсем рядом. До него было метров двадцать, максимум — двадцать пять. Он успеет…

Марат понимал, что поступает неосмотрительно, нелогично, глупо, в конце концов. Он же читал. Коммунист должен освоить сложную науку отступления. Много раз он так поступал. Да него в подкорку уже был вшит рефлекс! Не любопытствовать, а бежать, особенно с учетом серьезной опасности. И все же он не мог.

За кого он хотел драться? За товарищей, большинство из которых знал дай бог месяц? За то чтобы вернутся победителем, к Люгер и Сабрине? За какую то идею? За человечество, которое совершенно ничего не зная — и в тоже время ожидало своего героя?

Нет, не так. Все не то. Было какое-то большее чувство, непонятное, глубокое и необъятное. Словно бы он решил сражаться за всю Вселенную.

— А ты любопытный, — вдруг сказал девушка ангел.

На лице Марата не дрогнул ни один мускул, хотя он был поражен до глубины души. Она разговаривает?

— Вы, земляне, очень смешные, — продолжала ангел. — Сюда приходило много людей, — она повела тонким клинком как учительница указкой.

— Тысячи, — продолжала она. — Может десятки тысяч. Я слышала их. Многие приходили, потому что хотели денег. Они считали, что это приключение за деньги.

Она рассмеялась — как колокольчики зазвенели.

— Другие приходили за умениями. За вещами. Как забавно. Драться ради бумажек, за какую-то тряпку или железку. Еще были кто думал, что умирает, чтобы дать жизнь или шанс маме, сыну, дочери, дедушке, любимому человеку. Меня это ставило в тупик, первое время. Кто то мечтал о славе — таких тоже было много. Все они сражались за себя, для себя, так или иначе. Все они были одиночки. Никто так и не понял смысл этого испытания. Что надо было не объединяться. Вселенная живет по другим правилам. Она не объединена. Она — соединена. А вот ты…

Маузер молчал.

— Вот ты — это совершенно другое дело. Ты не для себя борешься. Не за бумажки. И не ради кого-то, кто тебе самому важен…

«Какая словоохотливая девушка, — подумал Марат. — Обычно из таких красавиц и слова не вытянешь, одни звуки…»

Теперь то он точно понимал, что каким-то образом вырос. Стал выше, и куда гораздо шире. Да он же смотрел почти глаза в глаза прекрасной ожившей статуе трехметрового роста!

— Ты даже не представляешь, человечек, к каким силам взываешь. К чему хочешь присоединиться. Тебя слышат. Это странно. Ты же один. Здесь не пройти одиночкам. Но ты трансформировался только с вещами. Так кто же ты?

— Я пролетарий, — Марат сам изумился своему ответу. Он вообще не собирался вступать в разговор, а только выжидал момента для нападения. Тем не менее он ответил, вопреки себе:

— Приставка к машине, которая обрела разум, один из бесконечности…

Ангел вдруг оказалась совсем близко, на расстоянии удара.

— А ты когда нибудь слышал: разумные всех миров, соединяйтесь? Знаешь что это такое?

Маузер был поражен, но не ее словам, а скорости движений — она двигалась подобно электрической молнии. В один момент была и там, и здесь…

— Но это не для тебя…

Марат пошатнулся. С изумлением он увидел, что из его груди торчит серебристое лезвие, а изящная рука удерживает рукоять на таком расстоянии, что он может склонить голову и коснуться губами тонких пальцев.

Маузер схватил ангела за запястье. Она нахмурилась, и попыталась вырваться. Силища у нее, конечно, неимоверная.

— А вот это мы еще посмотрим, — прохрипел он, перехватывая секиру поудобней, и обрушил лезвие на белое плечо. Девушка вскрикнула — тонко и громко. Второй удар перерубил её шею чуть ли не надвое. Третий — почти отделил голову, и девушка откинулась назад. Марат выпустил ее руку, не удерживая больше. Ангел, ломая гармонию тела — мешком свалилась на песок.

Следом чуть не упал Марат. Он понимал, что удар смертелен. Клинок пронзил сердце. Это точно. В груди — нарастающая резь, дышать уже нечем, а мир стремительно сжимается в точку.

— Чтоб тебя, змея белая, — проскрипел Маузер, и выдернул клинок из своего тела, понимая что терять уже особо нечего. Кровь тягучим потоком заструилась по животу, поползла к ногам. — Все вы такие. Белые. Но не пушистые…

«Только сознания не теряй, не вздумай даже. Сохраняй разум чистым, — где-то далеко и глубоко внутри сказала Люгер. — Ты железный Маузер. Ты справишься».

— Да я уже справился, — просипел он, и свалился в портал.

Сознания он так и не потерял. Понимая, что жить осталось крайне недолго, и вообще не понимая, как он еще жив, Марат, оставляя кровавую дорожку, на подгибающихся ногах поспешил к выходу из помещения.

Только что был песок и камни, небо без единого облачка, крики погибающих товарищей. Свист стали, треск ломающихся костей.