Как закалялась сталь - 2057

Эти люди, эта система, эта власть - не должны существовать. Не должно быть никого, кто может просто в мирной жизни ради непонятно чего – и сказать двум профессионалам – убейте того и этого, просто убейте, без вопросов, без суда, следствия и совести, без всякой справедливости.

Да, этот мир суров. В нём мало места для слабости. Но сегодня тот, кто стал очень силен – вышел с балкона с твердым решением внести в него, в этот суровый мир - справедливости столько, сколько сможет.

Прямо посередине зала стоял Двадцать Четвертый. Марат сразу напал на него, автоматически, не разбирая - кто и что перед ним. Но старый вояка легко отбросил парня в сторону, и, прижав к дивану, приложил палец к губам Марата.

Тихо, пацан, не шуми…

Четвертый затравленно оглянулся и продолжил:

Кто-то жив остался? Нет? Мы одни? Никто там в подсобке не завизжит?

Марат отрицательно помотал головой. Говорить он не мог – горло до сих пор сдавливало так, что воздух с трудом проходил. Какое тут говорить?

Сам не ори, и слушай. Бери деньги, наличку сколько есть. Еды, одежду какую – и уходим. Документы и телефон не бери. Не надо.

Уже на улице дар речи вернулся к Марату:

А куда пойдем, - просипел юноша. – Убьем тех?

Никого мы убивать не будем. Забудь об этом, - спокойно ответил мужчина. – Уходим, лесами. Сейчас на дачу, к одному моему другу, там уже нас трое таких. Жалко, конечно, хороший парень был, свой, надежный…

Двадцать Четвертый глянул на балкон покинутого жилища. Марат посмотреть туда не смог.

А как же родители? – спросил он.

Все поймут твои родители, будут молчать. Весточку дадим, что жив – и только. Не шутки все-таки. Три трупа, в соседнем подъезде. Светиться тебе точно нельзя, эти ребята не шутят, они вообще шутить не умеют…

Двадцать Четвертый был явно на взводе, и говорил много и быстро, хоть и с напускным спокойствием. Одет он был в яркую и грязную оранжевую майку, потрепанные шорты. На ногах – видавшие виды сандалеты. Подбородок как минимум неделю не знал бритвы, и вообще бывший офицер производил впечатление опустившегося шебутного мужичка, вечно стреляющего на выпивку. На которого второй раз глядеть не хочется. Еще пристанет, как банный лист, и не отвяжется…

Четвертый вел Марата знакомыми районами, но по какому-то совершенно немыслимому маршруту, какими-то тропками и закоулками, избегая асфальта и вообще держась подальше от любых дорог.

Это только в фильмах из города уходят по дорогам. Поездами, попутками да еще и на самолетах… - говорил меж тем Двадцать Четвертый. – А на самом деле, брат, теперь думать надо – как идешь и где идешь. Камер сейчас понавешано – ужас какой-то. А программы к ним – так и вообще труба. Засекли на одной, угадали направление – и все, считай, готово. Не дошел. Если и уходить сейчас из города – так только лесами, даже тропок сторонясь. На открытое пространство если вышел – капюшон подними… а то ведь неровен час.

Куда мы? - спросил Марат.

Вот это уже не твое дело, - ответил старый офицер. – Но пойдем далеко, недели две идти, как зверям. Ночевать среди деревьев и комаров будем. Людей сторониться будем. Иначе не дойдем. Теряться нельзя. Рациями пользоваться нельзя. Ничего нельзя. Только идти да идти. Придем – и там уже на месте ориентироваться будем, пока главное – дойти.

Марат где-то краем сознания понимал, что сейчас, именно вот в эту минуту и даже секунду для него начинается новая жизнь. Что все круто поменялось в этом мире для него. За плечами – рюкзак, впереди – только неизвестность. И куча опасностей. Был ли он готов к этому?

Если бы Марат знал, что впереди его ждет три года жизни в строительном вагончике, с какой-то совершенно дурацкой справкой вместо паспорта… Что ему придется мерзнуть долгими холодными ночами, кутаясь в натуральное тряпье… Что придется работать грузчиком, каждый день перекидывая десятки тонн непонятных мешков, и получать за это натуральные копейки, потому что остальное приходилось отдавать за еду, непонятное жилье-крышу, за зыбкую безопасность. Что он не будет видеть книги и компьютеры месяцами, а телефон у него будет маленький, кнопочный, на котором всего две игры – «тетрис» и «змейка». Забитый в нору, отгороженный от всего мира, не знающий новостей, оторванный от родителей, друзей и знакомых…

Одним из немногих его развлечений на все три года стала электронная книжка, которую Двадцать Четвертый взял с собой. На первой же ночевке Марат вцепился в нее как клещ. Ему нужны были знания, ответы.

Читалка была древней, под стать самому Четвертому, без всяких вай-фаев и блютусов. Экран и два порта – один для подзарядки, другой для подсоединения к компьютеру. Фильмов и картинок там не было. Зато книг… этих там было предостаточно, тысячи и тысячи.