Я вспоминаю наши лучшие времена. Мы были в гостях у его сестры, и я весь вечер флиртовала, строя глазки мужу его сестры, Рексу. Я знала, что Мак ревнует и злится, поэтому я даже немного перестаралась: положила руку под столом Рексу на колено, шепталась с ним и все такое прочее. Когда мы вернулись домой, Мак готов был лопнуть от злости. Он сказал мне идти в спальню, задрать юбку и лечь на его колено.
Я думаю, я была сверхвызывающей в тот вечер, потому что не послушала его. Я постаралась добежать до двери, но он поймал меня, заломил мне руку и отвел в спальню. Он сел на кровати, с силой положил меня на свои колени и задрал юбку сзади. На мне был черный пояс-ремешок, черные чулки и черные трусики. Правда, я всегда надевала трусы под пояс, поэтому он не смог снять их с меня, не снимая пояса. Но он натянул мои трусы так, что они врезались между моих ягодиц так, что я была достаточно голой.
Затем он взял расческу из темного дерева которой обычно пользовался, и начал шлепать меня ею. Я закричала, потому что он никуда раньше так сильно меня не лупил. А он шлепал меня снова и снова.
Эта расческа очень тонкая. Но достаточно прочная, чтобы мои ягодицы ощущали жжение и пощипывание. И чем больше он меня шлепал., тем сильнее были ощущения жжения и пощипывания. Затем он остановился и спросил. «Хватит?». И я ответила: «Еще, Мак, еще», — и это было все, что я могла произнести, потому что от желания у меня перехватило дыхание.
Он лупил меня снова и снова, снова и снова. Моя попа горела. Мне удалось высвободить одну руку и сунуть ее себе в трусы, они были мокрые настолько, что на брюках Мака осталось пятно. Я начала гладить себя пальцем, и это все что я могла сделать в таком положении. А Мак все продолжал меня лупить, и ощущение чего-то горячего поднялось во мне, и прежде чем я что-либо поняла, я уже извивалась на коленях у Мака и тряслась как листок. Это было как будто я испытывала один оргазм за другим, и, казалось, этому не будет конца.
Больше Мак меня уже не лупит. Времена меняются, и, я думаю, я выросла. Но иногда мне хочется вновь почувствовать себя резвой и игривой и думаю, что настало время для Мака напомнить мне прошлое»
В данном случае мягкий садизм во взаимоотношениях Гэйл и Мака не безвозвратен. Гэйл описала мне всего-навсего свои личные сексуальные приемы.