Как Запад стал богатым (Экономическое преобразование индустриального мира)

Для Франции и других континентальных стран не было проделано исследования, подобного проведенному Стоунами, и возможно, что судьба землевладельцев на континенте была иной. Стоуны предполагают, что это различие судеб преувеличено [там же, с. 280]. [Правда, Стоуны отмечают возражение, что ни в одной стране континента в XIX в. богатые землевладельцы не владели такой большой частью территории, как в Англии (с. 416).] В любом случае, Англия, как и Голландия, лидировала в развитии промышленности и торговли, и если кому-то симпатична гипотеза, что подъем торговцев и промышленников был причиной упадка и разорения земельной знати, ему придется предположить, что этот упадок был сильнее в тех странах, которые отставали в промышленном и торговом развитии.

Так что мы можем предположить, что многие представители феодальной аристократии выиграли от развития капитализма и обеспечили себе места в системе королевской администрации, в новом мире торговли, производства и горного дела, а нередко и в мире новой культуры, где царили возрождение классической традиции, религиозный плюрализм, а также искусство, музыка, литература и философия, сформировавшиеся между XVI и XVIII столетиями. Но эти старые актеры играли в новой пьесе, и уже далеко не всегда им принадлежали первые роли. После крушения феодализма в западном обществе еще долгое время новый высший класс получал большую часть богатства и власти по наследству от старого высшего класса. Но теперь им противостояли богатство и власть коммерсантов. Способы приобретения власти и богатства сильно изменились, и в европейских обществах появились новые пути в высший класс. Юмористические изображения того, как поднимавшаяся буржуазия пыталась имитировать аристократический стиль жизни, смешивают все акценты и искажают юмор ситуации. В действительности, аристократия выжила только в меру того, что она приняла постфеодальные роли, постфеодальную культуру и постфеодальный (а значит и буржуазный?) стиль жизни.

Это делает еще более интересным рассматривать историю перехода от феодализма к капитализму как мелодраму, в которой усиливающиеся выскочки -- волки торговли -- заживо сжирают древнюю аристократию. При всей драматичности этой картины, она неточно отражает жизненный опыт как землевладельцев, так и торговцев и особенно не выдерживает никакой критики представление, что крупные землевладельцы в 1700 году были в каком-либо отношении менее благополучны, чем в 1300 году. Оно опровергается всеми имеющимися данными о сравнительном состоянии жилищ, одежды, транспорта, питания, доступа к искусствам, музыке, разнообразному опыту и грамотности (здесь перед нами уникальный в истории случай, когда переход от неграмотности к грамотности трактуется как процесс упадка).

Марксистская проблема периодизации перехода

Маркс утверждал, что история представляет собой последовательность социальных систем, в каждой из которых политические, религиозные и экономические институты были поставлены на службу господствующему классу. Системы сменяют друг друга в четко очерченной манере; эти смены могут быть приблизительно датированы временем, когда старый господствующий класс власть теряет, а новый ее приобретает. Эта точка зрения представляет далеко не только историографический интерес, если, подобно Марксу, видеть в переходе власти от феодальной знати, как класса, к буржуазии, как классу, исторический механизм, который должен в будущем обеспечить передачу власти от капиталистов к рабочему классу.

Трудно отстаивать представление, что смена господствующих классов осуществляется в результате революций, если выясняется, что упадок старого господствующего класса предшествует подъему его преемника. Ничего не остается от революционного пафоса, если представить себе, что класс-преемник возникает и крепнет в некоем вакууме, образованном уже начавшимся упадком класса-предшественника, а процесс перехода власти измеряется столетиями. Так что для марксистов оказывается важным делом точно датировать момент, когда феодальная аристократия утрачивает власть, а буржуазия -- приходит к власти. Публикация в 1946 году книги Мориса Добба Анализ развития капитализма [Maurice Dobb, Studies in the Development of Capitalism (London: G. Routledge & Sons, 1946), особенно гл. 1--4] положила начало дебатам в марксистских кругах, где главным вопросом была точная дата перехода от феодализма к капитализму [Paul Sweezy et al., The Transition from Feudalism to Capitalism, 2nd printing (New York: Science and Society, 1963)].