Как жаль, что мои родители об этом не знали (и как повезло моим детям, что теперь об этом знаю я)

Сейчас, когда Фло уже взрослая, ей доставляет удовольствие пугать меня некоторыми деталями поездки, которые она в свое время опустила. Судя по всему, к трем часам ночи только их палатка не предалась разврату, так что она и ее подруга покинули лагерь и прошли пешком несколько миль до железнодорожной станции, где и провели ночь. Потрясающее приключение для парочки шестнадцатилетних девчонок. Фло показалось, что не стоит мне сразу об этом рассказывать, и она какое-то время с удовольствием хранила этот секрет.

Лучше особенно бурно не проявлять отношение к тому, что делает и говорит ваш ребенок, поскольку ваша спокойная реакция сохранит открытым канал коммуникации. Я, видимо, ошиблась, вывалив на дочку свои страхи, что было далеко от идеального самообладания. Именно поэтому она решила, что я не готова услышать, как на самом деле все произошло, пока не прошли долгие годы.

Когда у вас в доме подросток, вспомните, каково было вам в его возрасте. Каково мириться с ограничениями, которые накладывают родители, в тщетной попытке предотвратить то, чего они боятся. Подросткам приходится скрывать некоторые вещи, вроде этой относительно безобидной истории, о которой умолчала моя дочь. Им нужны секреты, чтобы сформировать свою собственную отдельную личность. Кроме того, тинэйджеры могут врать или недоговаривать, чтобы обеспечить себе личное пространство. Это вовсе не означает, что они занимаются чем-то ужасным. Может быть, им хочется сохранить в тайне свои дела или поделиться этим только с друзьями, потому что они стремятся отделиться от семьи и родителей и образовать свое новое племя.

Ваша цель – сохранить открытыми каналы коммуникации с детства до взрослого возраста. Важно, чтобы дети чувствовали, что могут сказать вам правду, что вы примете любые их чувства, даже (скорее, особенно) те, которые вам не нравятся. Если подросток не чувствует себя в безопасности, разговаривая с вами, то к кому ему бежать, когда начинается травля в школе или инструктор по дзюдо смотрит на него масляными глазами? Вам нужно контейнировать чувства своего ребенка, а не реагировать остро на то, что он говорит или показывает вам. Нужно отказаться от оценок и устроить мозговой штурм по поиску возможных решений проблемы, вместо того чтобы сразу говорить ребенку, что ему следует делать.

Мы живем на этом свете дольше, чем они, и, конечно, нам хочется немедленно научить их, как поступать. Но постарайтесь сдержаться – тогда вы вселите в ребенка уверенность в своих силах, а не отнимите ее. Если вы для него скорее референтная группа, чем всезнающий оракул, больше шансов, что он продолжит говорить вам правду.

Когда ребенок лжет (или ведет себя другим неприемлемым для вас образом), вместо бурной реакции попытайтесь найти причины, выяснить, какие чувства стоят за этим поведением. Понимание и валидация этих чувств дадут ему шанс найти более подходящие способы выразить себя и свои потребности.

Маргарет Коннел рассказала мне об одной своей ученице. «Как-то у меня училась девочка, у которой родственники попадали во все катастрофы по всему миру. Будь то землетрясение или крушение поезда, у нее обязательно находилась там троюродная сестра или восьмиюродный дядя, или друг семьи. Спустя какое-то время до меня дошло, что это не может быть правдой. Ее тянет соврать, чтобы привлечь внимание и получить сочувствие. Возможно, причина была в том, что ей не разрешалось привлекать внимание и просить сочувствия другим, прямым способом. Поэтому она придумывала эти неправдоподобные сценарии, отталкиваясь от выпусков новостей».

Чтобы добраться до корня проблемы, важно пойти дальше того факта, что ребенок соврал, и выяснить, чего не хватает в его жизни, что происходит или уже произошло с ним, из-за чего ему нужно сочувствие и много внимания. А еще – разобраться, почему ему пришлось идти окольными путями.

Может быть, вы думаете: врать все равно нехорошо. Но ваша жесткая морализаторская позиция по отношению к вранью нисколько не способствует тому, что ваш ребенок будет говорить правду. Исследования показывают, что дети лишь становятся искуснее во лжи.

Исследовательница Виктория Талвар посетила две школы в Западной Африке с одинаковым контингентом учеников, но с кардинально разными дисциплинарными режимами. Одна из них примерно соответствовала типичной западной школе: если ученик делал что-то неправильно, врал или плохо выполнял задания, в личной беседе с учителем ему объясняли, как надо себя вести и, возможно, отстраняли от занятий. В другой школе применялись наказания: нарушителей выводили во двор и били.