Как жила элита при социализме

Мария Михайловна Карпова часто готовила и картофельные зразы с начин­кой из мясного фарша, а также кисель из овса с молоком. Как и у нас, в их семье — неизменные котлеты с гарниром из разных каш или с картофельным пюре. Владимир Борисович любил суп с бараниной — ее чаще всего приходи­лось покупать на рынке. Снова-таки его пристрастие не случайно, поскольку Карпов не белорус, а русский, а в России в степной зоне баранина привычна. У нас не готовилась никогда.

На праздники Мария Михайловна всегда удивляла изумительной фарширо­ванной щукой по еврейскому рецепту. И еще она делала роскошный торт «Напо­леон», который начинала готовить за три дня до праздника.

У ее соседки Клавдии Ходкевич, жены писателя Тараса Ходкевича, коронное блюдо — голубцы. Когда она их готовила, потрясающий запах шел по всему дому. Точно так же при приготовлении Лидой Киреенко пастилы из разных фруктов: почему-то она варила не варенье, а именно пастилу, которую мы, дети, называли карамелью.

Нет, нельзя назвать в детстве наш стол убогим. А вот позже, уже взрослыми семейными людьми, если мы с братом не заходили обедать к маме, то перебива­лись вот именно колбасой, покупными пирожками или булочками с кофе.

Искусственно поддерживаемый дефицит принуждал гоняться за тем, что как раз не было полезным, — за твердокопченой колбасой, растворимым кофе, шпротами. Все это в свободной продаже отсутствовало, но почему-то в каждом доме водилось.

Сейчас ясно, что уже тогда отрабатывались методы создания разного рода дефицита, чтобы в конце 1980-х годов, во время горбачевской «катастройки», сделать его тотальным и тем самым дискредитировать идею социализма.

Оскудение стола советских людей специалисты связывают с разными при­чинами. Скажем, со значительной урбанизацией — процессом во многом объ­ективном. В самом деле, когда сельское население после войны составляло более 60 %, ему городскую элиту прокормить было легче. В 1960-е годы молодежь из деревни массово устремилась в города (вспомним «Сено на асфальте» Михася Стрельцова). Повысились запросы. Стало на всех не хватать.

Однако главная причина, о которой сегодня пишут многие специалисты, — волюнтаризм, невежество Н. С. Хрущева. Ведь многие продукты насовсем или на какое-то время стали исчезать именно при его правлении. А причины их исчезновения? В 1959 г. личный скот призвали сдавать в колхозы, а приусадеб­ные участки практически уничтожили, либо же на них установили непосильные налоги. Мгновенно оскудели рынки и магазины сельской кооперации. Вот тогда в магазинах появились первые на моей памяти очереди.

Тогда же, в конце 1950-х гг., в Новосибирском Академгородке была создана под руководством академика Аганбегяна команда из молодых специалистов для разработки концепции ликвидации «неперспективных деревень» (согласно исто­рику Владимиру Карпецу). Скоро этот процесс — ликвидации, укрупнения — принял лавинообразный характер: в маленьких населенных пунктах закрывались школы, магазины, не проводились электричество и газ.

Сегодня о начале уничтожения деревни при Хрущеве молчат, но это — главное, и это катастрофа. Всем памятна эпопея с кукурузой. А стоит вспом­нить и дурацкое создание совнархозов, нарушивших всю систему управления хозяйством. В 1960 г. были практически полностью уничтожены промартели и стали проявляться негативные последствия распашки целинных земель. В 1962 г. обнаружился недостаток белого хлеба. Наша мама бегала в кафе или в соответствующие отделы гастрономов, брала кофе с булочками, чтобы при­нести их детям.

С 1963 г. СССР стал покупать пшеницу в США. Правда, с конца 1960-х гг., после негласного договора о признании советским правительством полета аме­риканцев на Луну, нам стали продавать зерно в два раза дешевле, чем на миро­вом рынке. Я это связываю именно с «лунным проектом». Хотя бы додумались какую-то пользу извлечь — уже при Л. И. Брежневе и белорусе Андрее Громыко, министре иностранных дел, по прозвищу «господин “нет”»! А Н. С. Хрущев — проводник как раз либеральных экономических реформ, и как видно с «высоты» нашего времени, — совершенно разрушительных. Но за это его и любят нынеш­ние либералы, отцы которых от «хрущевской оттепели», главного антисоветского мифа, больше всех и получили. Простому человеку стало только хуже.

Отдых

Сложно назвать писателя, который не любил бы читать. Впрочем, чтение для литератора — не отдых, а работа. Чтение вообще — работа, в отличие от про­смотра телепередач, кино, созерцания картин и скульптур.

Наилучший отдых — путешествия. Во многих поездках писателям приходи­лось выступать, участвовать в нудных заседаниях, а все же сама дорога, знаком­ство с иной природой, культурой, людьми невероятно обогащает духовно и дает разрядку от унылой повседневности.

Куда и как ездили элитарии в советское время? Начнем с поездок по миру. Ужасы сталинизма, в том числе в запретах на выезд, — жупел для тех, кто не знает настоящей истории, ее феноменальных парадоксов, сумасшедших про­тиворечий, безграничной сложности, фантастического переплетения причин и следствий.