Как Жить 100 Лет, или Беседы о Трезвой Жизни Рассказ о себе самом Луиджи Корнаро (1464-1566 гг.)

Некоторые чувственные легкомысленные люди утверждают, что длинная жизнь не большое благо, и что состояние человека, который провёл его семьдесят пятый год, нельзя действительно назвать жизнью; но это является неправильным, что я полностью докажу; и моё искреннее желание, чтобы все мужчины пытались достигнуть моего возраста, чтобы они могли наслаждаться тем периодом жизни, который из всех других является самым желательным.

Я по этой причине сделаю отчёт о своём отдыхе и удовольствии которое я нахожу в этой стадии жизни. Есть многие, кто может дать свидетельские показания относительно счастья моей жизни. Во-первых, они видят с удивлением хорошее состояние моего здоровья и духа; как я без помощи сажусь верхом на свою лошадь, как я не только поднимаюсь на лестничный марш, но и могу с самой большой непринуждённостью взобраться на холм. Далее, насколько я радостный и добродушный; мой ум всегда безмятежный, фактически, радость и мир установились там выше в моей груди. Кроме того, они знают, каким образом я провожу своё время, так чтобы никогда не найти жизнь утомительной (скучной): я провожу свои часы в большом восхищении и удовольствии, в общении с мужчинами здравого смысла и интеллектуальной культуры (мыслящими людьми); тогда, когда я не могу наслаждаться их компанией, я нахожу прибежище себе в чтении некоторой полезной книги. Я читаю столько, сколько мне нравится, я пишу; без приложения усилий в этом, как и в других вещах, чтобы быть полезным другим; и эти вещи я делаю с самой большой лёгкостью для себя, живя в приятном доме в самом красивом квартале этого благородного города Падуи. Помимо этого дома, у меня есть свои сады, орошаемые симпатичными потоками, в которых я всегда нахожу кое-что чтобы сделать, что развлекает меня. И при этом мой отдых не оказался менее приятным ввиду отсутствии любого из моих чувств, поскольку они все, спасибо Сути, прекрасны, особенно мой вкус, который теперь смакует лучше простую пищу, которую я ем, чем он прежде ощущал от наиболее вкусных блюд, когда я вёл нерегулярную (неправильную) жизнь. Также изменение кроватей не даёт мне беспокойства: я могу спать повсюду беспробудно и спокойно, и мои сны приятны и восхитительны. Это подобно самому большому удовольствию, я созерцаю успех начинания, столь важного для состояния моего государства; я подразумеваю те осушения и улучшения очень многих неокультуренных участков земли, дело начатое в пределах моей памяти, но которое я думал, что я никогда не увижу законченным; однако я вижу, и даже лично помогал в работе непрерывно в течение двух месяцев, в тех болотистых местах во время высокой летней температуры, никогда не находя себя хуже от усталости или неудобств, которые я перенёс; из-за такой большой эффективности (силы) от дисциплинированной жизни, которую я повсюду постоянно веду. Такова часть отдыха и диверсий (отвлечений) моей старости, которая является тем более ценимой чем старость, или даже чем молодость других мужчин; в то время как, будучи освобождённым милостью Сути Вещей от расстройств ума и немощи тела, я больше не испытываю ни одной из тех капризных эмоций, которые мучат такое число молодых людей и так много старых, кто, из-за их небрежного образа жизни и несдержанным привычкам, лишён здоровья и силы, и следовательно всего истинного удовольствия.

И если это будет правомерным, чтобы сравнить небольшие дела с важными делами, я далее рискну сказать, что таковы эффекты этой трезвой (умеренной) жизни, что, в моём возрасте восьмидесяти трёх лет, я был в состоянии написать интересную комедию, изобилующую невинной радостью и приятными шутками.

У меня есть ещё одно успокоение, которое я упомяну; это наблюдения своего рода бессмертия в последовательно сменяющих друг друга потомках; ибо, всякий раз как я возвращаюсь домой, я нахожу передо мной, не один или два, но одиннадцать внуков, самому старшему из них восемнадцать, всё потомство одного отца и матери, и все благословлены хорошим здоровьем. Я играю с некоторыми из самых молодых; тех старших, я делаю компаньонами; и, поскольку природа даровала им хорошие голоса, я развлекаю себя, слушая их пение, и игру на различных инструментах. Более того, я пою сам, поскольку теперь у меня улучшился голос, более чистый и более громкий, чем в любом периоде моей жизни. Таков отдых моей старости.