Как жить в Западной Европе

Изредка, но можно встретить европейца, который сильно отличается от своих соотечественников по одному-двум из описанных здесь паттернов поведения. К примеру, хмурый он по жизни. При этом в европейском обществе он кое-как уживается, разве что его считают very special man. Проблема в том, что у большинства русских, в отличие от изредка встречающихся ещё «странных» европейцев, наоборот, европейские паттерны присутствуют, в лучшем случае, в количестве одного-двух. К тому же отсутствует большая часть гораздо более тонкой европейской невербалики, которую так просто словами не опишешь. При этом в избытке присутствует наша русская невербалика, которая производит на европейцев очень неблагоприятное впечатление. Суммарно это и даёт пугающий европейцев образ страшного злого русского. Вряд ли вам удастся сознательно что-то сделать с идущей фоном тонкой невербаликой, тем более в первые месяцы жизни в новой стране. Так что компенсируйте это хоть улыбкой до ушей и ежедневным «Как дела?», используя эти несложные паттерны даже в большем количестве, чем делают это местные жители. Поверьте, при кажущейся несерьёзности всех этих мелочей они, тем не менее, крайне важны.

Отдельная тема — это наша «холодность» и «закрытость». На Западе принято считать, что жители Восточной Европы, а особенно России, закрыты и необщительны. В Европе не принято быть таким, это сами европейцы скажут вам много раз. Поэтому постарайтесь побыстрее убрать нашу русскую подчёркнутую сдержанность.

С другой стороны, делайте это осторожно, с умом. Она же, сдержанность эта, часто необходима. Вам придётся притушить многие русские паттерны поведения, это неизбежно — иначе жить в западном обществе вы не сможете. Однако местные паттерны в вашей психике пока ещё не прижились. А многие и не спешат прижиться, так как не нравятся они вашему подсознанию. В результате местные жители и будут говорить вам: «а чего это вы такой нейтральный и сдержанный?» Это нормально. Не спешите. Не надо лбом стены прошибать. Пусть лучше вы будете казаться нейтральным и сдержанным, чем злым и невежливым. Постепенно научитесь выражать свои чувства именно так, как делают это окружающие. А также поймёте, что выражать можно, а что нельзя.

«Что можно, а что нельзя» — это ещё один важнейший аспект данного вопроса. Надо правильно понимать, что означает в Европе «не быть закрытым». В реальности под этим подразумеваются всего лишь беспричинные улыбки и навязчивые вопросы «как жизнь?». «Быть открытым» в западном понимании — это скорее быть не открытым, а социальным. А вот с открытостью как таковой, наоборот, поосторожней — ваши чувства и мысли аборигенов скорее всего только напугают, как содержанием, так и самим фактом проявления такой открытости. Впрочем, об этом ещё будет далее подробный разговор.

У вновь приехавшего в страну иммигранта на хаотичное, методом проб и ошибок, освоение изложенного в данной части книги материала уходит обычно около полугода. Предлагаю пройти эту стадию осознанно и гораздо быстрее. Вы уже знаете, на что следует обратить особое внимание.

А вот теперь, прочтя всё вышеизложенное, расслабьтесь. Да, культура совершенно чужая, и поначалу вы будете чувствовать себя там потерянно. Но со временем адаптируетесь. На Западе живут несколько миллионов русских, получится и у вас при желании. Боязнь сказать или сделать что-то не так очень мешает адаптации. Перфекционизм вреден. Где не надо — не напрягайтесь. Штирлиц знал, что нож нужно держать в правой руке, а вилку в левой, но ему иногда так хотелось побыть просто полковником Исаевым.

ЧАСТЬ 2 Теоретические основы адаптации

Так почему же американцы, прославляющие методологический индивидуализм, ведут настолько угнетающую своей однородностью обыденную жизнь?

Марина Айзен. «Рентгеновский снимок одного имперского общества». Clarin (Аргентина), 17.06.2003

Как устроен Запад

Переходим к более глубоким пластам жизни современного западного общества, к социальной психологии западного мира. Некоторые главы этой части могут быть тяжелы для восприятия. Они весьма плотно насыщены размышлениями, гипотезами и обобщениями, касающимися некоторых фундаментальных особенностей современного европейского социума. Помимо этого, речь в них часто идёт попросту не о самых приятных вещах — о глубинных причинах основных психологических проблем, с которыми сталкиваются наши соотечественники на Западе. Однако, без ясного понимания основ невозможно адекватное восприятие приводимых далее в книге практических рекомендаций, касающихся именно глубокой, на годы или десятилетия, адаптации в западном мире. Поэтому постарайтесь всё-таки переварить нижеизложенное. Здесь то, о чём многие эмигранты пытались рассказать, но о чём никто из них так ничего и не сказал, не преуспев в анализе и систематизации полученного опыта или не найдя подходящих слов для его выражения.