Как жить в Западной Европе

Взглянув на данный вопрос с другой стороны, вспомним описанную здесь ранее чрезмерно высокую детерминированность коллективом отдельного представителя современной западной цивилизации, его страх выйти из стада. Она-то, эта детерминированность, и довершает дело, являясь второй причиной обсуждаемого явления, тесно связанной с первой. Ну откуда взяться пику в такой ситуации? Пик — это всегда выход из коллектива, отделение от социума. Интеллигент, мыслитель, человек с нешаблонным мировосприятием неизбежно находится в той или иной степени вне массы, и масса обычно относится к нему в той или иной мере враждебно. Однако нам, современным русским, такая ситуация кажется нормальной и обыденной, не напрягает. Мы очень разные. Многие из нас идут своим путём, опираясь на собственную волю, и плевать они хотели на окружающих.

А вот у современного представителя европейской культуры выход из коллектива, даже в мелочах, как правило вызывает попросту животный страх. Нутром чувствуют они, что это скорее всего добром не кончится, приведёт к дополнительным сложностям. А дополнительных сложностей и приключений они их не хотят. Им хочется прожить спокойную жизнь среди таких же как они людей. Попробуйте, закиньте жителю Запада какую-нибудь не свойственную тамошнему менталитету идею. Внимательно наблюдайте, по некоторым оттенкам мимики можно в живую реально увидеть, как в нём включается мощнейший механизм психологической защиты через отрицание, как его подсознание просто вопиёт: «Если ты так будешь думать, то до чего же ты докатишься…» Включается, по сути дела, запрет на мышление.

В противоположность этому, в нашем обществе, где личность слабо детерминирована коллективом, большая часть представителей масс в чём-либо, в той или иной мере, равняются именно на пик. «Хочу знать иностранные языки так же, как…» — о чём-нибудь подобном может мечтать человек, которому, может быть, эти языки и не нужны, но привлекает крутизна. Тогда как на Западе массы равняются на себя, на массы. «Я не глупее окружающих — значит, всё нормально». Итак, имеем запрет на мышление и отсутствие стимулов к нему. Заметьте, кстати, что описываемые черты во многом были присущи и позднему советскому обществу. Это мы сейчас все такие умные и самостоятельные, а в те времена стремительно глупели. Поражение в холодной войне разрушило нашу страну, но, может быть, в долгосрочной перспективе, спасла наш дух.

Теперь закончим с теорией и перейдём к описанию печальной действительности. А действительность сводится к тому, что на Западе вы практически не встретите людей, способных мыслить глубоко и самостоятельно. Ибо такие таланты в западном обществе не нужны, часто даже опасны. Как следствие этого, мысли тамошних обитателей не отличаются разнообразием, будучи ограничены необходимым объёмом узкопрофессиональных знаний плюс некоторым количеством готовых интеллектуальных штампов с телевизора, создающих иллюзию общего понимания окружающей действительности. Проявление индивидуумом способности самостоятельно мыслить воспринимаются в западном мире как нечто весьма опасное для окружающих, чуть ли не неприличное.

Более того, что особенно удивляет приезжающих на Запад образованных русских, у представителей местного населения не поставлен сам процесс мышления. Не тренированны ни логика, ни абстрактное ассоциативное мышление. Любые логические доводы не действенны, если следующий из них вывод не совпадает с тем, что было сказано по телевизору — «ты же не умнее телевизора». Логика не воспринимается как нечто абсолютное, стоящее над авторитетами. Общаясь с аборигенами на философские, политические и экономические темы, понаблюдайте за собеседниками — и вы сами всё увидите. К примеру, частое, к месту и не к месту, употребление ими слов-штампов западной пропаганды («права», «демократия», «диктатура», «расизм») является прекрасным индикатором того, что мозги вашего собеседника работают в обычном режиме — логическое причинно-следственное мышление выключено, система управляется десятком приобретённых рефлексов, разумная дискуссия в принципе невозможна.

Тест на развитость абстрактного ассоциативного мышления вы также можете провести сами, аккуратно вклеивая в разговор художественные ассоциации возрастающей степени сложности. «Я разлил чернила из картриджа, у меня теперь на столе большая чёрная туча». Это ассоциация «клякса — туча» — понимают. Усложняем. Ассоциация «война — гроза» — понимают. Ещё сложнее: «инфляция — коррозия» — поняли самые продвинутые интеллектуалы, молодцы. А вот подбегает один приятель, с докторской степенью по физике, кстати: «Ты русский, так объясни мне, почему у меня с такой-то русской девушкой никак ничего не получается?» «Потому что ты в резонанс с её психикой хронически не попадаешь». Всё. Заклин. Ассоциация слишком сложна для понимания.