Как живете, Караси

-- Нет-нет-нет! -- решительнейшим образом перебил товарищ Майор. -- Никак невозможно! Вот ведью -- углубился в журнальную статейку -- юсами пишете: "недопустимо, чтобы Комитет государственной безопасности занимался чем-либо, кроме наших внешних противников, аизбыток освободившихся сил, коли уж никак не в состоянии сократить, обратил наборьбу с мафией и коррупцией". Так что обращайтесь в суд, что ли. Или я не знаюю в милицию. В ЖЭК!

-- Отлично! -- вскочил оскорбленный Карась. -- Благодарю вас! Я получилю исчерпывающий ответ. Особенно насчет ЖЭКа.

-- Что вы, не зачто, -- отзывчиво отозвался Товарищ Майор. -- Это наш долг.

Благородный Карась требовательно протянул руку и нанаивно-вопросительный взгляд ТоварищаМайорапояснил:

-- Пропуск! Могу я, в конце концов, выбраться из этогою здания?!

-- А-а-аю -- обрадовался, что понял, Товарищ Майор. -- В конце концов -разумеется. Какие могут быть разговоры! И пропуск вам выпишем. Только предварительно зафиксируйте, пожалуйста, смысл заявления, с которым вы сюдаприходили. Собственноручно! -- и подвинул по столу лист бумаги и шариковый, затридцать пять копеек, карандашик.

-- Это что, -- вопросил Благородный Карась, -- обязательно?

-- А как же! Поднимут очередную шумиху, кампанию. А у меня вот оно -- ваше собственноручное. Даи перед начальством отчитаться: как-никак, аминут десять служебного времени вы у меня отняли.

-- Понимаюю -- протянул Карась. -- И в противном случае -- не выпустите.

-- Отчего же, -- возразил Товарищ Майор. -- Выпустим и в противном. Рано или поздно -- непременно выпустим. Согласуем с начальствомю

Благородный Карась, оценив в полной мере "рано или поздно", покорно вернулся к столу и взял карандашик.

-- Только будьте ласковы, без общих фраз. Как вы этою -- кивнул Товарищ Майор нажурнал, -- умеете. Изложите: что, почему, зачем. Чем вас лично затронулою Да, впрочем, вы понимаете, о чем я говорюю

-- Вы вот так презрительно наменя смотрите, Иннокентий Всеволодович, -- не отрываясь от разборабумаг, продолжал Человечек, но тут вошел в помещение Некто, зашептал Человечку наухо. Тот покивал понимающе, авпитав информацию, с благодарностью гостя отпустил: -- Спасибо, спасибо, милый. Все правильно.

Милый исчез. Человечек помурлыкал с минутку под нос невнятный мотивчик, после чего сноваотнесся к глухо, принципиально молчащему Полковнику:

-- Итак, если не возражаете, -- бросил короткий, но пристальный взгляд, -авы, судя по всему, не возражаете, я покаоставлю архив тут. Мои люди разберут его по возможности, рассортируютю Вас я тоже оставляю здесь. Но не как главного хранителя, ав предварительном заключении. Помните? Попробую с максимальной точностью воссоздать условия содержания, которые в свое время предложили мне вы. Конечно, силы у нас послабее, но и пациентов поменьше. Наслучай, если кто-то особенно назойливый из ваших знакомцев будет вас домогаться, мы дадим им возможность с вами встретитьсяю И вы с полным самообладанием, как Штирлиц, объясните, что вот, мол, приютили у себя навремяю ну, скажем, племянников из Рязани. И что сейчас вам, к сожалению, совершенно недосуг. Договорились? Эти вот документики, горяченькие, по первой разборке мною обнаруженные, -- потряс Человечек пачкою листов, -- я забираю с собою и прямо сегодня дам им ход. Ну асо временем, когдая подготовлю для нашего с вами архивадостойное его помещение, мы и его, и вас тудаи перевезем. А покаотдыхайте, поправляйтесь, -- и Человечек направился к выходу. -- Питание будет лефортовское, -- бросил, задержавшись наполпути, -- из расчетатридцать восемь копеек в день. Вы, помнится, уверяли, что это очень полезно для желудка. Сейчас, правда, инфляция, но, с другой стороны, у вас и организм не молодой, как был тогдау меня, потребности меньшею Будем считать: так натак. Всего доброго. Да, чуть не забыл, -- обернулся Человечек уже с порога, -чтобы у вас было больше искренности в актерских экзерсисах, если они понадобятся, ставлю вас в известность, что завашей внучкою установлено пристальное, я бы даже сказал: ревнивое, -- наблюдение. Так что в чрезвычайном случаею И не сверкайте так глазами! -- прикрикнул вдруг гневно. -- Вы уже семьдесят с лишним лет пользуете систему заложников. И -- ни-че-го!

-- Иван Николаевич ждет вас, -- сказаласекретаршаЧеловечку, едватот появился в огромных размеров роскошной приемной, и проводилак внутренним дверям, обитым кожею.

-- Добрый день, -- приветливо отнесся к Человечку Иван Николаевич, несколько нетвердо шагая навстречу по ковровой дорожке. -- Рад видеть, -- и подал для пожатия руку.

Человечек, однако, демонстративно спрятал обе свои заспину, чем заставил ИванаНиколаевичавыкручиваться из чрезвычайно щепетильного положения.

-- Разрешение наособнячок подписали? -- осведомился Человечек.

-- Вот, -- протянул Иван Николаевич тонкую папку красной кожи. -- Сивцев Вражек. Сердце, можно сказать, Арбата.

-- Получите, -- изучив Разрешение и сопуствующие ему бумажки, швырнул настол Человечек папку поневзрачнее, зато попухлее, и вышел вон.