Как живые: Двуногие змеи, акулы-зомби и другие исчезнувшие животные

Название «хористодеры» (Choristodera, от греч. χωριζ – «отдельно, врозь» и δερη – «шея») буквально означает «раздельная шея», будто его автор, Эдвард Дринкер Коп, в 1876 г. предвидел будущую находку. Впрочем, он имел в виду лишь строение шейных позвонков: невральные дуги не срослись с телами. Прожили хористодеры достаточно долго: появились в середине юрского периода (примерно 168 млн лет назад), возможно и раньше – в середине триасового (240 млн лет назад), и исчезли в миоценовую эпоху (20 млн лет назад). Водились в основном в пресных водах Северного полушария, включая нынешние территории Подмосковья, Кемеровской области, Красноярского края, Бурятии и Якутии. Пик их разнообразия и обилия пришелся на раннемеловую эпоху, когда они освоили обширные озерные угодья Южной и Центральной Сибири, Забайкалья, Японии, Монголии и Северо-Восточного Китая. Благополучно переступив мел-палеогеновый рубеж, они даже успели занять нишу крупных хищников в раннекайнозойской экосистеме наряду с гигантскими змеями и бегающими птицами – форорацидами. Так, североамериканские хампсозавр (Champsosaurus) и космодрако (Kosmodraco), видимо, достигали в длину 4 м, поскольку только черепа у них были полуметровые и больше.

Среди хористодер выделяются несколько «пород» (морфотипов). Одни, подобные хампсозавру, описанному Копом, напоминают гавиалов, другие (Simoedosaurus) – крупных короткомордых крокодилов, третьи (как упомянутый выше моньчжурозух) – ящериц (рис. 22.2). А гифалозавр больше был похож на небольшого длинношеего плезиозавра, но сильно хвостатого. Интересно, что хампсозавры исчезли на пике эоценовой «жары», а родственники гифалозавра – в середине тоже весьма теплого мелового периода. Но последние неожиданно вновь появились в ископаемой летописи в палеоценовую эпоху и дотянули до миоценовой. Все они принадлежат к одному роду, названному – и удивляться здесь нечему – лазарусзухом (Lazarussuchus), т. е. «крокодилом-Лазарем». (Хористодеры вообще места, где «погорячее», недолюбливали, зато в раннемеловую эпоху поселились в приполярной Центральной Сибири.)

Рис. 22.2. Скелет хористодеры икечозавра (Ikechosaurus), вид сверху; длина 0,5 м; раннемеловая эпоха (130–120 млн лет); пров. Ляонин, Китай (Пекинский музей естественной истории)

До 1970–1980-х гг., когда начались масштабные работы Советско-Монгольской совместной палеонтологической экспедиции, хористодер знали только по североамериканскому коповскому роду и еще одной немного похожей на него форме из Франции – симедозавру. Имя последнему дал палеонтолог и энтомолог из Сорбонны Поль Жерве, но большую работу о нем написал врач Виктор Лемуан из Реймса. Лемуан публиковал солидные работы по медицине и о тлетворном влиянии на виноградники Европы филлоксеры, завезенной во второй половине XIX в. из Северной Америки. Но особенно его привлекали речные палеоценовые отложения Шампани. Оттуда как раз происходили остатки симедозавра, а также кости гигантской нелетающей птицы гасторниса (Gastornis) и многобугорчатых млекопитающих. По поводу симедозавра Лемуану пришлось вступить в весьма жаркую полемику с ведущим эволюционистом той поры Луи Долло, считавшим этот род все тем же хампсозавром и обвинявшим оппонента в невежестве. Время показало: прав оказался врач. Как раз основная профессия помогла ему найти новые подходы к изучению древних костей: он впервые использовал лучи Рентгена для исследования ископаемых объектов (всего через год после открытия этого явления). Этот метод позволял отныне изучать окаменелости, не распиливая и не ломая их. Также Лемуан сделал отливки черепной полости своих находок. Ему удалось показать, что многобугорчатые млекопитающие действительно отличались примитивным строением мозга. Коп приезжал в Реймс, чтобы ознакомиться с коллекцией, и отметил как ее важность, так и обилие шампанского с грибным пате у гостеприимного Лемуана…