Как живые: Двуногие змеи, акулы-зомби и другие исчезнувшие животные

А главное, в Зольнхофене найдено несколько плиток, где аспидоринх (Aspidorhynchus acutirostris) и птерозавр (Rhamphorhynchus muensteri) оказались рядом. И на одной из них – та самая рыба, которая упокоилась вместе с небольшим летающим ящером рамфоринхом в зубах, а в глотке рамфоринха застряла маленькая рыбка (рис. 6.4). Чтобы убедиться в неслучайности совпадения (например, из-за наложения скелетов в процессе захоронения), на образец направили пучок ультрафиолетового света, который усиливает контраст между флюоресцирующим фосфатным скелетом и темной вмещающей известковой породой. Левый летательный палец ящера действительно крепко зажат в челюстях рыбы. Поскольку пасть аспидоринха широко не раскрывалась, проглотить рамфоринха он не мог. Даже полуметровым рыбинам трудно было справляться с добычей свыше 5 см в поперечнике – фолидофоры такой величины тоже застревали в горле, оставив хвост наружи. О последних усилиях аспидоринха избавиться от нежеланной добычи можно судить по тому, что птерозавровая кость, зажатая в зубах, оказалась сломана.

Глава 7 Всамделишная рыба-кит. Лидсихт

Чтобы стать китом, нужно много есть. А поскольку погоня за ускользающей добычей – процесс весьма энергозатратный, в какой-то момент эволюции крупным животным приходится переходить с индивидуального питания (т. е. питания отдельными индивидами) на общепит – пищу мелкую, но обильную. Так случилось в истории китов, превратившихся из стремительных зубатых хищников в неспешные усатые ковши для отцеживания планктона. Но киты были далеко не первыми.

Тот же путь (и размерный порог в 1 м) 520–480 млн лет назад преодолели крупнейшие хищники кембрийских морей – глазастые, с огромными шипастыми хватательными конечностями аномалокаридиды (Anomalocaridida). Правда, у них «китовый ус» оказался не во рту, а снаружи (где усам и положено быть): шипы на предротовых конечностях преобразовались в тонкое сито. Акулы в течение палеогенового периода проделывали этот «фокус» неоднократно: большеротые, гигантские и, конечно, китовые. Последние достигли длины 18 м. И не будем забывать о скатах – гигантских мантах, тоже планктоноядных рыбах. Первыми среди хрящевых на этом поприще преуспели акулы, внешне совершенно уподобившиеся мантам. Aquilolamna (от лат. aquila – «орел» и lamna – «акула»), пока что единственный известный представитель вымершего семейства Aquilolamnidae, парила в океане на метровых в размахе плавниках около 90 млн лет назад (позднемеловая эпоха). Скорее всего, это существо являлось родственником сельдевых акул. Усатые киты, пусть и превзошли размерами хрящевых рыб, сделали это позже – в олигоценовую и миоценовую эпохи (35–5 млн лет назад). Гиганты, подобные синему киту (длина 33,5 м), вероятно, появились в холодном четвертичном периоде. В самом конце девонского периода (372–359 млн лет назад) существовала 2,5-метровая артродира титанихт (Titanichthys). В отличие от своих хищных родственников, таких как дунклеостей, она была совсем беззубой и со сравнительно тонкими челюстями, но детали цедильного аппарата у нее пока не выявлены.

И получается, что первыми «китами» среди позвоночных стали костные рыбы, но особой группы – пахикормные (Pachycormiformes, от греч. ????? – «толстый» и ???µ?? – «весло»), населявшие раннеюрские – позднемеловые моря (180–66 млн лет назад). Они тоже сначала превратились в крупных активных хищников 2–3-метровой длины, но затем им пришлось перевоплощаться в «китов» (рис. 7.1). Получилась самая большая костная рыба за всю историю этой группы – лидсихт загадочный (Leedsichthys problematicus). Хотя остатки рыбы найдены в Англии, ее имя к известному городу Лидс отношения не имеет.