Как Зюганов не стал президентом

Ельцинская пресс-служба все это опровергала: дескать, отпуск премьера — вполне рядовое событие, за которым ничего не скрывается.

8 февраля в беседе с группой журналистов Черномырдин разъяснил свою позицию насчет президентских выборов уже более спокойно и более вежливо (по отношению к своим поклонникам):

— Конечно, хотел бы поблагодарить за доверие… В то же время хочу сказать: по-человечески, да и по-мужски мне было бы нелегко, да и невозможно отступиться от принципов товарищества, от пережитого за те три года, которые я проработал бок о бок с Борисом Николаевичем Ельциным. И если действующий президент сделает свой выбор баллотироваться на второй срок, то здесь я, конечно, соперником ему быть не хочу и не буду. Как глава правительства я реализую именно президентский курс на реформы, и никакой другой. Поэтому поддержка моей кандидатуры — это по сути вещей, по политической логике — прежде всего поддержка президента.

В свою очередь, лидер думской фракции «Наш дом — Россия» Сергей Беляев, разъясняя сложившуюся ситуацию, также упирал на этический момент: «Глубокая порядочность Черномырдина не позволяет ему выставлять самостоятельно свою кандидатуру или выставлять ее в противовес Ельцину».

Несмотря на все эти заявления, петербургская инициативная группа по выдвижению Черномырдина была в числе прочих зарегистрирована 9 февраля в Центризбиркоме. Собственное согласие кандидата на этом этапе не требовалось.

В общем-то можно сказать, что ситуация с невыдвижением Черномырдина в президенты — это свидетельство тогдашнего младенческого возраста нашей политической этики, неразвитости отношений между политиками, их, так сказать, совковости. При чем здесь «принципы товарищества», «пережитое за три года», «глубокая порядочность», когда речь идет о решении важнейшей для страны задачи — спасения ее от угрозы коммунистического реванша?

Впрочем, надо сказать, до момента окончания регистрации кандидатов — 15 апреля — у Черномырдина еще сохранялась теоретическая возможность стать-таки полноценным кандидатом в президенты — ведь инициативная группа по его выдвижению действовала, собирала необходимые подписи. Случись что до этого срока с Ельциным, и премьер вполне мог бы по-настоящему вступить в игру.

Черномырдин на крючке у Коржакова

Коржаков в своих мемуарах, разумеется, все это оборачивает против премьера. «Виктор Черномырдин, — пишет бывший ельцинский охранник, — тоже, правда негласно, собирал подписи, чтобы выставить свою кандидатуру на грядущих президентских выборах. И собрал почти полтора миллиона. Его доверенные лица старались работать с избирателями как можно незаметнее. Но, разумеется, Служба безопасности президента о «тайной» акции премьера знала».

Трудно себе представить, как это можно «негласно» и «незаметно» собрать полтора миллиона подписей. Вот уж действительно нужно быть выдающимися Шерлоками Холмсами, чтобы эту «тайную» акцию» обнаружить. Как уже говорилось, инициативная группа собирала автографы избирателей вопреки воле Черномырдина, несмотря на его неоднократные протесты. Вряд ли он был тут неискренен.

Естественно, после того как коржаковская агентура «обнаружила» предвыборную активность Черномырдина, премьер оказался на крючке у начальника президентской охраны и стал, по уверениям Коржакова, искать с ним встречи, чтобы объясниться.

«С середины февраля, — пишет Коржаков, — Черномырдин постоянно предлагал мне встретиться и поговорить. Я же умышленно тянул время, дожидаясь того момента, когда будет поздно нести подписные листы в Центральную избирательную комиссию. Внутреннее чутье подсказывало: без этого разговора премьер не решится выставить свою кандидатуру на выборах».

Регистрация кандидатов закончилась, как уже было сказано, 15 апреля, а разговор Черномырдина с Коржаковым состоялся аккурат на следующий день, 16-го, в так называемом Президентском клубе — заведении для избранных, которое в свое время организовал сам Коржаков. Понимая, что его подслушивают и записывают, Черномырдин изъяснялся крайне осторожно, в основном поддакивал президентскому охраннику.

Больше всего в тот момент премьера беспокоило, что кто-то, как он полагал, «наговаривает» на него президенту. Насколько можно понять, в первую очередь он подозревал тут самого Коржакова: тот, мол, нашептывает Ельцину, что премьер собирается «подсидеть» его на президентском посту. Но прямо сказать о своих подозрениях Коржакову Черномырдин, естественно, не решался.

«Черномырдин. Еще один вопрос. Кому надо постоянно меня с шефом сталкивать?

Коржаков. В каком плане?

Черномырдин. Во всех планах. Даже, может быть, не сталкивают, а разводят. Видят во мне недруга. Мне, конечно, это по фигу, но всегда это исходило из Администрации… Я говорил Илюшину (первый помощник президента. — О.М.), что не могу понять, откуда происходит сталкивание.

Коржаков. Илюшин никогда в эти дела не влезает.

Черномырдин. Да, он мне сказал.

Коржаков. Он опытный партийный работник.