Как Золотая Орда озолотила Русь. Не верьте лжи о «татаро-монгольском Иге»!

На помощь Новгороду пришел тесть Ярослава – Мстислав Удалой. Он прибыл в Новгород, где схватил и перековал сторонников Ярослава. После этого он отправил своему зятю священника с предложением мира. Ярослав мир отверг и приказал схватить и сослать в Суздальскую землю всех новгородцев, которые были в Торжке. Началась война. Кроме новгородцев, в этой войне приняли участие жители Смоленского и Владимиро-Суздальского княжеств. Ярослава поддержал его брат – великий князь Владимирский Юрий. К ним присоединились Святослав и Иван. Мстислав заключил союз со старшим Всеволодовичем – Константином и позвал на помощь своих родственников – смоленских князей Ростиславичей.

В Лаврентьевской летописи про эту войну сказано очень мало. И это вполне понятно. Неохота писать про такой разгром. Более подробно эта война описана в Новгородской летописи. В результате маневров две армии сошлись около реки Липицы (апрель 1216). Согласно Новгородской летописи, Мстислав и Константин неоднократно предлагали своим соперникам мир, но Юрий, Ярослав и присоединившийся к ним Святослав и Иван все предложения отвергли. Мстислав решил нанести главный удар отрядами новгородцев при поддержке смолян по правому флангу Всеволодовичей, где стояли стяги Ярослава. Сухарев Ю. В. считает, что это было верно и психологически – поставить против него новгородцев, горевших желанием отомстить за голод, поборы, «обиду» послов. Новгородцы предпочли идти в бой пешими. Спешились и смоляне. Преодолев болотистую, заросшую кустарником долину ручья, под градом стрел поднялись по крутому склону и ударили на конных ярославовых воинов. После долгой битвы воины Ярослава не выдержали и стали отступать. Войска остальных братьев оказались под угрозой окружения. Новгородцы и смоленцы всё глубже и глубже обходили их с фланга, оставленного воинами Ярослава. И они тоже побежали. Битва превратилась в избиение. В этой битве погибло 9233 русских воина. Больше, чем на Сити в 1238 году. Великий князь Юрий, утомив трех коней под собой, на четвёртом прискакал во Владимир, где оставались одни старцы, дети, женщины и монахи. Видя вдали скачущего всадника, они думали, что князь их одержал победу и шлёт к ним гонца, но сей мнимый радостный вестник был сам Юрий, он оказался расторопнейшим жокеем в войске: без кольчуги и шлема явился в одной рубашке под стенами столицы, в шоке ездил вокруг стены и кричал, пугая верных подданных. Кричал о том, что нужно срочно укреплять стольный город, ибо войско разбито и враг скоро будет у ворот. Но потери оказались настолько велики, что дух защитников столицы окончательно упал. Это было самое крупное и самое кровопролитное междоусобное сражение за всю историю средневековой Руси. И Владимир капитулировал на милость победителя, открыв ворота.

399–400. Карамзин, т. 4, гл. 7

401–402. В. С. Борзаковский. История Тверского княжества. СПб., 1876.

403. Карамзин, т. 4, гл. 8

404–405. Абрамович Г. В. Князья Шуйские и российский престол. Л., 1991. Стр. 14.

406–413. В. С. Борзаковский…

414. Эти события показали, что и при Узбеке окончательное слово про выборы князя было не за ханом, а за русской церковью и её митрополитом.

415–420. Н. С. Борисов. Иван Калита. М., 1995.

421. В. В. Похлёбкин. Татары и Русь. М., 2000.

422–445. Н. С. Борисов. Иван…

446. В то время Псков действительно считался неприступным. Очень серьезные испытания пришлось выдержать Пскову во второй половине XIII века, в годы княжения Довмонта (в крещении Тимофея). После битвы при Раковоре (в которой особенно отличились псковичи вместе со своим князем) и последовавшего затем похода русских на Поморье немцы осуществили нападение на приграничные псковские села. Князь Довмонт с небольшой дружиной настиг неприятелей и победил их на реке Мироповне. Тогда против Пскова выступил сам магистр Ливонского ордена. «Повесть» о князе Довмонте сообщает по поводу этой осады Пскова, вновь завершившейся для немецких рыцарей неудачно: 10 дней шли бои на стенах и в вылазках в поле, отважный князь Довмонт в поединке ранил магистра (Карамзин). Когда подошли новгородцы, измотанные немцы разбежались (кто успел). Весной 1299 г. последовало новое нападение ливонских рыцарей на Псков: «И бысть сеча зла, яко николи же бывала у Пскова; и раниша самого кумендеря по главе, а прочий вскоре повергоша оружия своя и устремишася на брег страхом грозы храборства Довмонтова и мужий его пскович».

447. Н. С. Борисов. Иван…

448. Там же.