Как Золотая Орда озолотила Русь

Эти суда использовались в военных и торговых целях. Но в историю они вошли как военные корабли новгородской вольницы – ушкуйников. Ушкуи превосходили в маневренности корабли шведов и норвежцев. В 1320 году Новгородская республика оказалась в критическом положении. С юго-запада напали литовцы, с запада немецкие рыцари вели толпы чухонцев. На Карельский перешеек – древнюю вотчину Господина Великого Новгорода – навалились шведы, и вдобавок на северные владения республики напали норвежцы. В 1320-м и 1323-м годах ушкуйники нанесли ответные удары по Норвегии. В 1320 году новгородец Лука разорил область, расположенную от южного берега Варангер-фьорда до района города Тромсе ^[219]. А в 1323 году ушкуйники уже громили область Халогаланд юго-западнее Тромсе. Норвежское правительство, не сумев противостоять ушкуйникам, обратилось в 1325 году за помощью к папскому престолу. Походы ушкуйников произвели должное действие и на шведов. В 1323 году Швеция заключила с Господином Великим Новгородом компромиссный Ореховский мир ^[220].

В том же 1323 г. новгородцы с князем Юрием Даниловичем Московским поставили на Ореховом острове крепость, которая позволяла не только контролировать судоходство по Неве, но и обеспечивала безопасность приневских земель, заселенных одним из финских племен-федератов Новгорода, ижорой. Таким образом, наряду с каменными твердынями Новгорода, Пскова, Ладоги землю корелы защищала крепость Корела, землю води – Копорье, а ижоры – Орешек. Первоначальная крепость, деревянная с каменной башней-костром, была воздвигнута в то время, когда велись мирные переговоры между Швецией и Новгородом. Юридическая и правовая сила Ореховецкого договора, несмотря на позднейшие осложнения, действовала на протяжении почти трех последующих столетий. Ореховецкий мир явился своевременной и дальновидной дипломатической акцией новгородского правительства, а новопостроенная крепость – своеобразным гарантом, закрепившим за Новгородом бассейн Невы. Он стал практически неприступен как с суши, за счёт мощных крепостей, так и с моря, за счёт кораблей новой конструкции и боеспособных экипажей из головорезов-ушкуйников ^[221].

Последняя крестоносная попытка посягнуть на новгородские земли была предпринята шведскими феодалами в 1348 г., когда король Магнус Эрикссон, добившийся значительного расширения Шведского государства (он подчинил Сконе, ранее входившее в состав Дании, и одновременно был королем Норвегии), провозгласил Четвертый Крестовый поход. По сообщению новгородских и шведских источников, Магнус потребовал от новгородцев провести диспут о вере и в зависимости от его исхода подчиниться той стороне, «чья вера будет лучше». Новгородский архиепископ, владыка Василий Калика, посадник Федор Данилович, тысяцкий Авраам и все вече посоветовали Магнусу со спорами по вопросам веры обращаться к патриарху в Константинополь. Тогда Магнус осадил Орешек; захватив пленных, «он велел обрить им бороды и окрестить их»; однако новгородцы собрали многочисленное и сильное войско, «окружили то место, где находился король, и этим дали ему понять, что бороды у них снова отросли». В море были снова брошены ставшие страшными для скандинавов рейдеры-ушкуйники, «на провинцию Халоголанд» ^[222]. Воевода Онцифор Лукич нанес шведам тяжелое поражение на суше, уничтожив 500 шведских и немецких рыцарей и кнехтов и потеряв всего трех человек. Магнусу, однако, удалось овладеть крепостью. Оставив там гарнизон, он вернулся в Швецию; после 7,5-месячной осады новгородцы взяли крепость штурмом, в котором сгорели первые, деревянные укрепления. После заключения мира в 1352 г. в Орешке была построена каменная крепость.

В середине XIV столетия русско-шведские отношения стабилизировались. На протяжении зрелого Средневековья на Балтике остается исключительно высоким экономическое и политическое значение Новгорода Великого, обеспечивавшего всей Руси морское «окно в Европу». Однако интереснее другое. Не желая терять своё, те же шведы во 2-й половине XIII века увеличивают свою торговлю с Русью. Происходит резкое (более чем вдвое) увеличение доли цветных металлов, ввозимых в основном из Швеции.

И это окончательно делает Волжский торговый путь Великим северным шёлковым. Американский историк Чарльз Гальперин и российский А. Н. Пономарёв ^[223] показали, что с конца XIII века этот путь оказывал на золотоордынскую денежную систему сильное влияние. В то время новгородская серебряная гривна равнялась рижской марке. Вернее, это было одно и то же, т. к. на Руси не было своего серебра и золота. Оно в основном шло из Германии (также был поток из Югры и Перми) в обмен на меха, воск и восточные шёлк, пряности, предметы роскоши.