Как «Звездные войны» покорили Вселенную. История создания легендарной киносаги

Стоклаза элегантно демонстрирует справедливость этого утверждения в наиболее часто цитируемой части его обзора «Эпизода I», где он просит фанатов как оригинальной трилогии, так и «Скрытой угрозы» описать персонажей фильма, не описывая их внешность или профессию. Хан Соло смелый, наглый, самоуверенный, любит рисковать, у него доброе сердце. Квай-Гон Джинн… Четырем участникам опроса Стоклазы трудно придумать описание, пока один из них не говорит: «Строгий?» 3РО болтливый, трусливый, придирчивый и надоедливый; Падме Амидала… Фанаты не могут подобрать ни одного слова, которое не описывало бы ее макияж, одежду или то, что она королева, и это становится для них откровением. «Смешно, – говорит один из них. – Понимаю, к чему ты клонишь».

Самые сильные обвинения в обзорах Плинкетта звучат из уст самих Лукаса и Маккаллума. Стоклаза подготовился, набрав цитат из дополнительных материалов и документальных фильмов, показывающих режиссера и продюсера с худшей стороны. «Это как поэзия; здесь есть рифма» – кадр, в котором Лукас говорит эти слова съемочной группе показан несколько раз подряд. «В фильме очень много действия; в каждом кадре происходит очень много вещей», – говорит Маккаллум. Стоклаза сопровождает эту фразу одним из самых непонятных спецэффектов приквела, в котором не ясно, на что мы должны смотреть и почему. Неожиданно создается впечатление, что Маккаллум говорит о фильме, полном ярких образов, которые ничего не значат.

Ролики дали нам ощущение умственного и физического истощения, которое, казалось, доминировало над производством приквелов. Они показывают нам Лукаса, упавшего в режиссерское кресло с большой чашкой кофе или окруженного людьми с очень красноречивыми выражениями лиц. Лукас шутит, что сценарий еще не закончен; его подчиненные улыбаются, но в глазах у них ужас человека, плененного в бесконечном аттракционе. Можно перефразировать слова, однажды сказанные Лукасом о своем отце: он босс – тот, кого мы боимся.[117] Мы видим актеров на фоне зеленого экрана перед двумя камерами, и каждая сцена, в которой нет действия, выглядит знакомо: два актера медленно идут по коридору или через комнату, останавливаются, поворачиваются к окну. (Если это недостаточно скучно, Стоклаза отмечает, что все важные разговоры в «Мести Ситхов» происходят на креслах или диванах: когда вы понимаете это, сложно не обращать на это внимание.)

САМЫЕ СИЛЬНЫЕ ОБВИНЕНИЯ В ОБЗОРАХ ПЛИНКЕТТА ЗВУЧАТ ИЗ УСТ САМИХ ЛУКАСА И МАККАЛЛУМА.

Несмотря на весь свой гнев, Стоклаза не направляет его в обычное русло, предпочитаемое многими противниками приквелов. Он не ругает Хейдена Кристенсена за плохую игру в роли Энакина: «Даже сэр Лоуренс Оливье не смог бы убедительно сыграть это дерьмо», – бурчит Плинкетт. А как же Джа-Джа Бинкс? «Можно сказать, что Джа-Джа был единственным персонажем, которого можно понять, – заявляет Стоклаза. – У него была мотивация, его персонаж прошел определенный путь. Он раздражает, да, но, по иронии, он наиболее реалистичный и понятный персонаж в «Скрытой угрозе».

Стоклаза – это бич защитников приквелов, во многом потому, что каждое обсуждение и форум, посвященные «Звездным войнам», сегодня содержат в комментариях ссылки на его видео, которые люди размещают вместо того, чтобы высказать собственное мнение. Но за всем этим едким юмором лежит достаточно выдержанная и обоснованная позиция. Многие комментаторы выбрали более грубый путь. В 2005-м группа Waffles записала песню «Джордж Лукас изнасиловал наше детство». Три года спустя создатели «Южного парка» пошли еще дальше, показав в эпизоде Джорджа Лукаса, насиловавшего штурмовика. Фурии в аду ничто в сравнении с обиженными фанатами «Звездных войн».

Когда отрицание и гнев пройдут, всегда есть место сделке. Поскольку фанаты «Звездных войн» такие творческие, то все, кто недоволен приквелами, думали одно и то же: «Я бы сделал лучше». Споры о том, как именно можно было бы сделать приквелы лучше, годами шли в спальнях, кафе и общежитиях. Одно дело – обсуждать утром вчерашний матч, но здесь обсуждение тянется день за днем, и конца ему не видно.