Читаем Какаду в портфеле полностью

— Да кто она такая, эта Шахова? — воскликнул и. о. — Всего-навсего начальник отдела стандартизации. Да мы ее в бараний рог согнем, пусть только пикнет!

А поскольку оскорбленная всей этой возней Галина Михайловна не успокаивалась, было найдено отличное средство согнуть ее в бараний рог.

Сотрудники отдела стандартизации вызывались поодиночке и допрашивались с пристрастием:

— Скажите, что за человек эта ваша начальница? Как вы считаете, правильно она руководит? Может, у вас есть к ней какие-нибудь претензии, так вы говорите. Говорите, не стесняйтесь. Тут уже поднакопились жалобы…

Склока заваривалась, так сказать, сверху. Нашлись недовольные. Возникли претензии. Густым черным дегтем мазалось все, что делала и делает Шахова. По институту ходили слушки:

— Слыхали?.. А ведь с виду ни за что не скажешь. В тихом-то омуте, а?..

Когда склока достигла кульминации, был издан новый приказ. Он был изд 1н спустя три месяца после первого и, разумеется, отменял все, что было раньше. В приказе, подписанном и. о. директора Г. А. Давыдовым, Шахова награждалась уже не за «непосредственное участие», а всего лишь за «активное содействие». Соответственно этому сумма премии сократилась до ста рублей. Остальные деньги, отпущенные министерством для премирования сотрудников, «в связи с отсутствием в институте основных исполнителей» распределению не подлежали.

Вот теперь дело другое. Сто — это не семьсот. Сто — это по-божески. Можно даже примириться с тем, что «остальная сумма» не досталась никому.

После издания приказа выздоровевший директор вызвал Галину Михайловну.

— Ну, товарищ Шахова, как вам работается?

— Плохо, Юрий Васильевич…

— Вот и я говорю, плохо вы работаете. Жалуются на вас. Народ недоволен.

Не сработались вы с коллективом, товарищ Шахова. Да-а, не сработались. Так дальше продолжаться не может.

— Что же прикажете делать, Юрий Васильевич?

— Зачем приказывать? Я просто хочу дать вам дельный совет. Пишите заявление об увольнении по собственному желанию. Самое правильное решение. Кстати, мы тут на ваше место уже подобрали человечка.

…Моя беседа с директором института Ю. В. Поповым как-то не сложилась. Директор больше нажимал на огромные задачи, стоящие перед коллективом, и на то, что коллектив с честью справляется с возложенными на него обязанностями. А я все пытался выяснить подоплеку истории с премией.

— Да, — говорит директор, — история неприятная. Но она нетипична для нашего коллектива, который…

— Возможно, — соглашался я. — Типизировать этот случай нельзя. Очень уж он уникален. Три приказа об одной премии! Поставьте себя на место премируемого… Такое премирование не столько вдохновляет, сколько отбивает охоту работать.

— А за что ее премировать, если она не справляется с работой? — возмущается директор. — Когда весь коллектив трудится…

— Простите, — перебиваю я, — но, насколько мне известно, Шахова работает в институте пять лет. И все пять лет она не справляется?

— Конечно!

— И, несмотря на это, совсем недавно по вашему представлению она получила медаль ВДНХ? А три года назад после длительного исполнения обязанностей начальника отдела вы утвердили ее в этой должности?

— Видите ли, — говорит директор, — мы выяснили, что микроклимат в ее отделе… как бы сказать… не очень… А микроклимат — это чрезвычайно важно. Он должен способствовать работе.

И тут Юрий Васильевич был абсолютно прав. Хороший микроклимат — вещь в высшей степени необходимая.

ЗАМОК С СЕКРЕТОМ




Звонок разорвал ночную тишину.

— Дежурный по линейному отделению милиции слушает!

— Товарищ дежурный, — возбужденно проговорила трубка. — Говорят со станции Свердловск-товарный. Прибыл вагон с сорванной пломбой. В вагоне крупная недостача?

— С чем вагон?

— С запчастями автомашин. Пришлите представителя.

— …Алло, милиция? Вскрыт вагон с телевизорами. Срочно выезжайте!

— …Говорят со станции Звезда. Задержаны трое подростков. Грабили товарные вагоны…

Однако хватит милицейской хроники. Посвятим читателя в суть проблемы.

Когда-то было иначе. Железнодорожный вор забирался в классный вагон и умыкал вещички у зазевавшегося пассажира. Если ограбленный поднимал шум, вора спасало профессиональное умение прыгать на ходу поезда.

С тех давних пор ряды воров-профессионалов заметно поредели. Красть стали дилетанты. Эти бестии рассудили, что похищение чемоданов с личным барахлишком не окупается: риску много, а добычи — на грош. К тому же и прыгучесть не отработана. Взоры любителей-похитителей обратились на тихие полустанки, разъезды и остановочные пункты, где днями и неделями без призора стоит товарняк.

Дилетанты открывали вагоны и тащили все, что плохо лежит: запчасти для комбайнов и мешки с кукурузной мукой, астраханские арбузы и детские горшочки, свиную тушенку и телевизоры с цветным изображением. Из цистерн вычерпывали вино «Портвейн-777» и тут же у насыпи дегустировали.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 величайших соборов Европы
100 величайших соборов Европы

Очерки о 100 соборах Европы, разделенные по регионам: Франция, Германия, Австрия и Швейцария, Великобритания, Италия и Мальта, Россия и Восточная Европа, Скандинавские страны и Нидерланды, Испания и Португалия. Известный британский автор Саймон Дженкинс рассказывает о значении того или иного собора, об истории строительства и перестроек, о важных деталях интерьера и фасада, об элементах декора, дает представление об историческом контексте и биографии архитекторов. В предисловии приводится краткая, но исчерпывающая характеристика романской, готической архитектуры и построек Нового времени. Книга превосходно иллюстрирована, в нее включена карта Европы с соборами, о которых идет речь.«Соборы Европы — это величайшие произведения искусства. Они свидетельствуют о христианской вере, но также и о достижениях архитектуры, строительства и ремесел. Прошло уже восемь веков с того времени, как возвели большинство из них, но нигде в Европе — от Кельна до Палермо, от Москвы до Барселоны — они не потеряли значения. Ничто не может сравниться с их великолепием. В Европе сотни соборов, и я выбрал те, которые считаю самыми красивыми. Большинство соборов величественны. Никакие другие места христианского поклонения не могут сравниться с ними размерами. И если они впечатляют сегодня, то трудно даже вообразить, как эти возносящиеся к небу сооружения должны были воздействовать на людей Средневековья… Это чудеса света, созданные из кирпича, камня, дерева и стекла, окутанные ореолом таинств». (Саймон Дженкинс)

Саймон Дженкинс

История / Прочее / Культура и искусство
Рассказчица
Рассказчица

После трагического происшествия, оставившего у нее глубокий шрам не только в душе, но и на лице, Сейдж стала сторониться людей. Ночью она выпекает хлеб, а днем спит. Однажды она знакомится с Джозефом Вебером, пожилым школьным учителем, и сближается с ним, несмотря на разницу в возрасте. Сейдж кажется, что жизнь наконец-то дала ей шанс на исцеление. Однако все меняется в тот день, когда Джозеф доверительно сообщает о своем прошлом. Оказывается, этот добрый, внимательный и застенчивый человек был офицером СС в Освенциме, узницей которого в свое время была бабушка Сейдж, рассказавшая внучке о пережитых в концлагере ужасах. И вот теперь Джозеф, много лет страдающий от осознания вины в совершенных им злодеяниях, хочет умереть и просит Сейдж простить его от имени всех убитых в лагере евреев и помочь ему уйти из жизни. Но дает ли прошлое право убивать?Захватывающий рассказ о границе между справедливостью и милосердием от всемирно известного автора Джоди Пиколт.

Джоди Линн Пиколт , Джоди Пиколт , Кэтрин Уильямс , Людмила Стефановна Петрушевская

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература / Историческая литература / Документальное