Какая она, победа?

дителю понять, что они не так уж и спешат. В самом деле, стоит ли мчать

сломя голову, чтобы затем на поляне Майда-Адыр целую неделю слоняться

220

из палатки в палатку в ожидании вертолета и переброски на ледник Дикий?

Впрочем, занятие, конечно, находится каждому. Штурмовые группы уже

определены, так что можно готовиться. Кто колет орехи и смешивает их с

медом, кто гильотинирует воблу и перекладывает содержимое стеклянных

банок в надежный полиэтилен, кто режет и маркирует веревку, кто подбивает

триконями шекльтоны, кто малюет на ящиках фамилии руководителей групп

и места забросок: «Хан-Тенгри», «Базовый лагерь», «Перемычка пика 6744».

Не дает грустить и Николай Иванович Шалаев. Всех тоскующих он подводит

к высокому штабелю общественного груза, который тоже нужно привести в

более транспортабельный вид. Спорить с Шалаевым не осмеливается никто.

В лице этого человека, отнюдь не склонного так просто транжирить время,

слова и улыбки, экспедиция «Буревестника» имела не только одного из своих

ветеранов, не только начальника спасательной службы, но и главного

хозяйственника, а что еще более важно — кормильца. В свои сорок четыре

года этот суровый столяр Московского почтамта перевидал многое. В сорок

шестом демобилизовался из армии, в сорок восьмом местком выделил ему

месячную путевку на Кавказ, и он таким вот совершенно случайным образом

попал в альпинистский лагерь. С тех пор — и уже не случайно — каждое

лето проводил в горах. В пятьдесят четвертом, имея два призовых места за

траверс Домбая и траверс Коштан-Тау-Цурунгал, стал мастером спорта.

Ходил с Вано Галустовым, затем с группой Кузьмина — Овчинникова, с

Евгением Ивановым, с Евгением Таммом. В течение многих лет осваивал

районы пика Коммунизма, пика Ленина, пика Евгении Корженевской, Хан-

Тенгри. Работал в совместной советско-английской экспедиции, ходил на пик

Содружества с Джоном Хантом, ходил с чехословацкими альпинистами, был

заместителем начальника альпиниады на пик Ленина в 1967 году, где одних

иностранцев насчитывалось более семидесяти человек.. Шалаев в

выгоревшей рабочей спецовке, в таких же вытертых, с пузырями на коленях

штанах, он хмур; озабочен, тем неожиданней улыбка его краем солнышка из-

за туч,

221

— Николай Иванович, — кричат от палаток, — какие будут указания?

— Указания ледорубом, — отвечает Шалаев, — ну кто картошку

чистить?

Чуть ли не ежедневно на поляну Майда-Адыр, с давних пор

облюбованную альпинистами посреди пустынного раздолья Иныльчекской

долины, прибывают все новые и новые экспедиции. Казалось, все лучшие

команды страны решили засвидетельствовать свое почтение лагерю на

Иныльчеке, который тотчас же превратился в эдакую оживленную

привокзальную площадь. Вселенский съезд. Люди из Чимкента, из

Ленинграда и Петропавловска-на-Камчатке, из Днепропетровска и

Челябинска, из Москвы, из Кабардино-Балкарии, из Фрунзе... Да, такого в

районе грозной Победы еще никогда не было. Только на траверс претендуют

три команды, каждая заявив свой маршрут для участия в первенстве СССР.

Несколько групп поднимется на Победу со Звездочки. Несколько — с

ледника Дикий. Впервые пойдут на Победу женщины — Люся Аграновская

из Петропавловска-на-Камчатке и Галя Рожальская из Челябинска. .

— Парни, на Победе будет давка... — Да нет, на Победе давки не будет. .

ИГОРЬ ЦЕЛЬМАН. РЕЙС НА ЛЕДНИК ДИКИЙ

Работать с экспедицией «Буревестника» должен был экипаж Игоря

Цельмана из Алма-Аты; Альпинисты знали вертолетчика Панферова,

особенно после эпопеи 1968 года; знали душанбинских вертолетчиков.

Цельмана не знал никто. Говорили только, что он отличился на спасательных

работах во время прорыва озера Иссык, даже награжден орденом. Ждали его

с опаской. Так много в судьбе экспедиции зависит от командира экипажа, что

иные вертолетчики стали напоминать избалованных вниманием кинозвезд.

Выйдет иной из вертолета и даже по сторонам не смотрит. Знает: подбегут,

будут упрашивать, заискивающе глядеть в глаза, ублажать. Да и то сказать,

клиентов много, а он один. А уж площадки, куда альпинистам надо, это и

222

вовсе разговор особый. Если официально, так он и права не имеет лететь, вот

так. Площадки эти нигде не значатся, никто их не принимал, высоты

большие. И если он сядет, то только в порядке одолжения и под свою

ответственность. А зачем ему это надо?

Игорь начал работу 15 июля. С группой разведки проутюжил ледник

Дикий, выбрал площадку, сел, высадил ребят, делая все с завидной

невозмутимостью и по первой просьбе. «Звезду» он явно не напоминал. Это

был светловолосый, довольно-таки плотный парень в мешковато сидящих на

нем брюках и в летней рубашке с засученными рукавами. Его широкое лицо

выражало добродушие, лукавство, и если уж он кого-то напоминал, то скорей

всего деревенского задиру, деревенского балагура откуда-нибудь из